потому что не знала, есть ли ключ у вас… А Надежда Петровна говорит:
'Вам вернули из магазина часы…'
'Как вернули? Они же проданы, я давно деньги за них получила!'
'Не знаю, - говорит, - два молодых человека доставили часы на верхнюю площадку. Сокрушались, что вас нет дома, попросили разрешения поставить пока часы ко мне. А я говорю: давайте сразу на место, у меня ключ есть…'
- Они внесли, поставили, запустили маятник и уехали на маленьком грузовике. Надежда Петровна видела это из окна… Я звонила на работу маме и папе, но они тоже ничего не понимают…
'Еще бы!' - подумал я.
- Мало того! Я звонила в магазин. Они говорят: 'Ничего не знаем'… А Надежда Петровна уже потом, задним числом, испугалась: а вдруг это какие-то злоумышленники? 'Вы проверьте, - говорит, - а вдруг там какое-нибудь взрывное устройство?'
Мы с Ивкой переглянулись. Он не выдержал, заулыбался.
- Нет там взрывного устройства, - сказал я.
- Вы… что-то знаете?
- Мы… постараемся узнать. Скоро. Ивка, бежим!
И мы помчались к часовому мастеру Г.М.Тутарскому.
Геннадий Маркович не удивился нам. Только сказал:
- Признаться, я не ожидал, что вы появитесь столь стремительно. Думал - завтра…
- Геннадий Маркович, зачем вы… это…
- Вы имеете в виду часы?
- Ну а что же еще!
- Видите ли, у меня есть два знакомых молодых человека - сын моего давнего друга и его приятель. Они работают в небольшой фирме, у них грузовичок, весьма удобный для перевозки таких деликатных, требующих осторожности предметов. Они давно говорили мне: 'Геннадий Маркович, если потребуется, вы только скажите…'
- Геннадий Маркович… - почти со стоном сказал я.
- Ну да, ну да! Тебя, Саша, интересует, что меня побудило сделать такой слегка неожиданный шаг…
- Ничего себе 'слегка'! Бабушка чуть не в обмороке!
- Да, - подтвердил Ивка. - Она ничего не может понять.
- Я попытаюсь объяснить… Видите ли, друзья мои, нынешнее время отличается крайней непрочностью. Разрушением устоев и хаотичностью процессов. Я выражаюсь несколько запутанно, однако… короче говоря, нашей жизни нужна стабильность. А стабильность, это когда все вещи… или, по крайней мере, большинство из них находятся на своих местах. И я счел долгом внести в укрепление стабильности свой крошечный вклад. Вы же не будете отрицать, что истинное место этих часов - в комнате твоей, Саша, бабушки…
- А… где место бронзовых часов с завитушками? Ну, тех, которые вы отдали за наши?
- А! Это не тема для разговора! Я их не любил. Их бронзовое оформление всегда представлялось мне сплошной эклектикой… Ты знаешь, что такое эклектика?
- Не-а… Я знаю, что бабушка ни за что не захочет принять такой подарок. У нее… характер.
- Характер бабушки я представляю по твоим рассказам довольно ясно. И питаю к ней самое глубокое, хотя и заочное уважение. Но ты скажи, что подарок этот я сделал не ей, а тебе… Или даже так. Пусть часы считаются моими, но стоят у вас. Из чисто технических соображений. Чтобы уважаемому Квасилию не требовалось пробираться ко мне, когда вздумается похулиганить. И чтобы тебе было удобнее снова запускать часы… И будем считать, что в этом вопросе поставлена точка!
Последние слова Геннадий Маркович буквально отчеканил. И я сразу понял: это и правда точка.
- А как вы узнали наш адрес?
- Весьма просто. Позвонил в комиссионный магазин, где ваша реликвия одно время стояла. У меня там знакомый продавец, он не отказал в любезности…
- А где Арунас? - спросил Ивка. И я почувствовал, что спросить это ему хотелось давно.
- Арунас очередной раз починил брюки и отправился за хлебом и за картошкой. По моему поручению. Вы его дождетесь?
Я нерешительно глянул на Ивку. Он огорченно сказал:
- Мы бы с удовольствием. Но Ольга Георгиевна дома ужасно волнуется…
- Да, нам надо бежать обратно, - сказал и я.
- Жаль. Нэлик опечалится, когда узнает, что вы были и ушли.
- Но мы завтра обязательно с ним увидимся! Честное слово! Мы хотим… - Я опять посмотрел на Ивку. - Хотим позвать его в одно удивительное место.
- Да, - кивнул Ивка.
- Мы зайдем за ним утром.
- Прекрасно. Если можете, пораньше. Я буду спокоен, когда увижу, что он отправился гулять с вами, а не один… А к десяти часам я должен буду уйти, меня вызывают в военкомат…
- Зачем? - встревоженно удивился я. - Разве вы… разве у вас призывной возраст?
- Просто военное начальство хочет сделать то, что не сумело в свое время, полвека назад. Сказали, что тогда полагался мне орден Красной Звезды, но бумаги в ту пору затерялись.
- Геннадий Маркович, можно вас спросить?.. - Это Ивка. Он вскинул голову и смотрел с какой-то жалобной требовательностью.
- Что, мой хороший? Спрашивай, конечно…
- Правда, что солдатам потом всю жизнь снится война?
Я понял - это он о брате.
- Снится… Наверно, каждому по-своему. Я, например, редко вижу всякие там пожары и атаки. Обычно снится хитрый тикающий механизм. Я смотрю и не знаю, как отсоединить его от взрывателя… Я ведь на передовой-то в прямом смысле и не был, мы разминировали объекты в освобожденных городах… Да. А стрелять не пришлось ни разу. Воевал, можно сказать, пальцами… - Геннадий Маркович повертел перед собой длинными кистями рук. - Тогда-то и пригодилась впервые их природная чуткость… А механизм снится часто, да. Обычно я просыпаюсь раньше, чем успеваю что-то сделать. И думаю: однажды вот не успею ни проснуться, ни отсоединить…
- Вы прямо в точности моя бабушка! - в сердцах сказал я. - У нее любимая тема: 'Мечтаю умереть во сне'.
- А что! Право же, наилучший вариант… Впрочем, не будем.
- Да, не надо, - тихо попросил Ивка.
- Геннадий Маркович…
- Что, дорогой?
- Я… насчет часов. Я даже не знаю, как вас благодарить…
- Всё, всё, всё! Достаточно об этом. Как сказано в 'Гамлете': 'Дальнейшее - молчанье'… Правда, там по другому поводу, но все равно…
И я сразу вспомнил зубного врача Игоря Васильевича.
Когда ехали домой, я не сдержал своих сомнений:
- Ивка, я все-таки не понимаю…
- Что?
- Почему он так? Всю жизнь мечтал о таких часах. И вдруг появляются незнакомые пацаны, и он им - нате…
- Но он же все объяснил! - Ивка смотрел ясно и убежденно.
- Про стабильность мира, что ли? По-моему, он это… нарочно мудрил.
- Просто дело в том, что он очень добрый человек, - твердо сказал Ивка.
'Он-то - да! Но почему эта доброта вылилась именно на меня? Я-то чем ее заслужил? Чем я хорош? Не герой, не талант, не какая-то там благородная личность… Вот если бы Ивка - это понятно. На него
