ровнее.
- Такую твердятину! - не поверил и возмутился Вячик.
- Это было давно. Когда камни были мягкие…
- С тобой не соскучишься, - вздохнул Арбуз. С усмешкой, но вроде и с похвалой.
- Но сейчас-то сюда детский сад не водят на прогулки? - серьезно спросила Настя.
- Сейчас нет, - в тон ей ответил Николка.
- Водят, - без выражения возразил Вячик. - Вон один детсадовец шагает. Глядите.
Мы поглядели.
- Ложись, - шепотом скомандовал Арбуз. Мы не то чтобы совсем легли, но укрылись за камнем в зарослях белоцвета. Конечно, мы не испугались. Но разом поняли, что не надо выдавать себя раньше времени.
'Детсадовец' был шагах в двадцати от нас. Этакий кроха-пастушонок в сизой, полинялой одежонке и с головой цвета спелого овса. Он кого-то вел (или, скорее, тащил) на веревочке. Какое-то невидимое в траве существо размером с котенка. От этого существа или от самого пастушонка доносился еле слышный переливчатый звон.
- Что делать? - шепнул Вячик.
Мне почудилось в его шепоте что-то охотничье.
- Ничего! - огрызнулся я. - Пусть идет. Играет, наверно, незачем мешать…
- У него свои дела, у нас свои, - рассудительно сказал Ивка. - Пусть пройдет куда надо, а потом уж двинемся мы…
Мальчик шагал в ту же сторону, куда лежал наш путь.
- Так и прятаться, что ли? - пробубнил Арбуз. - Давайте покажемся. Чего такого?
Арунас проговорил с хмурой уверенностью:
- Он испугается.
- Чего?! - ненатурально возмутился Вячик. - Мы разве бандюги какие-то?
- Некоторые похожи, - вставила Настя. - Тощие, ободранные, в пятнистых штанах… Идет малыш один-одинешенек, и вдруг вылезают такие… Ивка, иди сначала ты.
Это она умница! Ивка никого не мог напугать. Наоборот! Если он кому-то улыбался, ему сразу улыбались навстречу.
Ивка не спорил. На четвереньках добрался до обочины, встал среди белоцвета и неспешно вышел на колею.
Звенящий мальчик был уже шагах в десяти. Шел медленно, с опущенной головой и словно что-то бормотал под нос.
Потом он увидел Ивку. Встал на месте. Ивка сделал несколько шагов и остановился тоже.
Мы видели Ивку со спины, однако знали, что он улыбается. И незнакомый мальчик, если и встревожился, то лишь на секунду. Ничего не мог ему сделать этот встречный мальчишка с таким дружелюбным лицом, с лунными и солнечными рожицами на штанах и рубашке.
Но ответной улыбки у 'пастушонка' все же не было. Он смотрел выжидательно.
- Здравствуй, - сказал Ивка.
Мальчик в ответ нерешительно шевельнул губами.
- Играешь? - спросил Ивка.
И мальчик ответил погромче:
- Ну да… А что?
- Да ничего. Просто услышал, как кто-то звенит. И решил посмотреть…
- Это я звеню… Я думал, здесь вокруг никого нет… - кажется, 'пастушонок' чего-то застеснялся.
Ивка понимающе кивнул:
- Здесь почти не бывает людей. Мы, кроме тебя, никого еще здесь не встречали.
Мальчик опять насторожился:
- Кто 'мы'?
- Я и мои друзья… Ты не бойся, никто тебя не обидит. Наоборот…
Что значит 'наоборот', было, наверно, не очень-то понятно. Однако мальчик вдруг улыбнулся. Чуть-чуть.
- А где твои друзья?
Ивка сказал честно:
- Спрятались за камнем, чтобы не мешать тебе. Может, ты решил погулять один и не хочешь никого видеть… Или хочешь?
Мальчик переступил с ноги на ногу (что-то динькнуло опять), подумал и кивнул.
Тогда мы тоже вышли из укрытия. Сначала Настя и Николка - они держались за руки. Следом двинулись Вячик и я, а потом уж Арбуз - самый большой и 'грозный'.
Курносое мальчишкино лицо опять стало напряженным. Но ненадолго. Потому что Настя спросила:
- Как тебя зовут?
- Дима… Или - Дим…
Нет, он не был детсадовским мальчиком. Роста небольшого, но видно, что уже школьник. Во второй, а может, и в третий класс перешел. Лицо круглое, а глаза - как осколки коричневого стекла. С искорками на изломах. Искорки появились, когда Дим совсем перестал бояться.
К его полинялой футболке и к таким же тренировочным штанам пристали мелкие листья, травинки и всякие колючие семена. Штаны были подвернуты выше колен. Под правой коленкой - ремешок вроде щенячьего ошейника. От ремешка отходила в сторону короткая жестяная полоска. На ней висел блестящий колокольчик - вроде тех, что рыбаки привязывают к удочкам.
Вячик слегка нагнулся. Спросил без насмешки, серьезно так:
- Зачем тебе звонок-то?
- Ну… это чтобы не так одиноко было на дороге. А то ведь иногда такая тишина… - Дим доверчиво обвел нас глазами-осколками. - Я понятия не имел, что здесь ходит еще кто-то, кроме меня…
Это у него так по-взрослому получилось: 'понятия не имел'…
Мы все улыбнулись помаленьку, и я сказал - так, чтобы продолжить разговор:
- Есть слухи, что раньше сюда водили на прогулку детский сад.
Он кивнул:
- Ну да… Только это очень давно. Когда еще камни были мягкими от солнца.
Мы запереглядывались. Все, кроме Николки. У него лицо было спокойным и довольным.
Спрашивать Дима о мягких камнях мы не стали: не решились или постеснялись почему-то. Да и без того было о чем спросить.
Ивка присел на корточки.
- Зачем тебе третий глаз, Дим?
Глаз был нарисован синим фломастером на левой Димкиной коленке - широко открытый, с похожими на палочки ресницами.
Этот пастушонок шмыгнул носом, переступил в траве расхлябанными сандалетками и признался, глядя в сторону:
- Это… чтобы лучше видеть дорогу. Он ведь ближе к земле.
Мне показалось, что все засмеются. И я напрягся. Но смеха не было. Арбуз одобрительно сказал:
- Ну, ты, видать, предусмотрительный парень.
- Ага… - тихонько вздохнул Дим.
- Значит, этот глаз по правде видит? - спросил Вячик. Не поймешь - с ехидцей или без.
Дим глянул на него слегка удивленно:
- Разумеется.
- А если по нему хлестнет травой? - озабоченно спросил Ивка.
Он все еще сидел на корточках и снизу вверх глядел в лицо Диму. Тогда тот негромко
