Нитка перепуганно села в загудевшей кровати.
- Кейчик, подожди, мы сейчас!
Артем весело потянулся под простыней.
- Что? Подъем?
- Тём, отвернись. Я буду одеваться.
- Ой-ей-ей, какие мы церемонные! Будем, как в детстве, на берегу озера? Мы ведь уже большие, девочка.
- Ну… все равно.
Артем послушно отвернулся. По шелесту догадался, что Нитка натянула платье, нащупал на табурете очки и штаны. Вскочил. Дурашливо пропел строчку из давней радиопередачи:
- На зарядку! На зарядку ста-но-вись!
- Вот видишь! Сам, как в детском лагере!
- А вот и нет! Я же не канючу «отвернись·… Да я и там не очень- то боялся!
- Ну да! Все время твердил: «Зажмурься·!
- Потому что… ладно, я признаюсь честно. Думаешь, мне страшно было, что ты увидишь мой незагорелый зад? Пфы!… Я боялся одного: вдруг ты разглядишь, какой я еще совсем младенец… по всем признакам. Почти ничем не отличался от тогдашнего Кея…
Эта «скромница· вдруг насмешливо сморщила нос:
- Не воображай пожалуйста, что сейчас ты очень отличаешься.
- Ох уж, ох уж… - сказал Артем с некоторой горделивостью, потому что вечерние страхи его оказались напрасными. И… как жаль, что за окнами был уже солнечный свет и голоса.
Он сцапал Нитку за плечи.
- Пусти, хулиган! Я… пожалуюсь вожатой Валентине!
В этот миг опять забарабанил Кей.
- Ну, скоро вы? Люди работают, а вы как на курорте!
Нитка отодвинула щеколду.
Кей предстал в свете ясного утра. Тощий, коричневый, в новых оранжевых трусиках и блестящих белых кроссовках. Поперек лба - пестрая, скрученная жгутом косынка (из остатков костюма «Миннесота·). Эту моду Кей вчера подсмотрел у городских мальчишек. Живот и колени были в земле.
- Где ты успел извозиться? - Нитка обрела привычно строгий тон.
- Потому что вкалываю на грядах, не то что некоторые. Там люди огород нам копают, а вы…
С крыльца Артем и Нитка увидели «огородников· Десятка полтора самых разных людей. Были тут большие и маленькие, знакомые и незнакомые. Среди них - Егорыч, баба Катя, какая-то тетка в цветастом халате, Лёлька, несколько пацанов, среди которых Артем узнал Андрюшку-мастера, Ванюшку и других вчерашних строителей камелька.
Все, даже Лелька, усердно работали лопатами. Было вскопано уже не меньше сотки - черный квадрат земли, расчесанный на ровные гряды.
Егорыч учтиво помахал панамкой. Рядом с ним работал длинный парень в порванной спартаковской футболке. Он воткнул с размаха лопату и пошел к «хозяевам·, шагая через гряды журавлиными ногами. Светски поклонился Нитке. Подмигнул Кею, вытер ладони о замурзанные джинсы и протянул руку Артему:
- Володя. Свободный художник…
Он был на голову выше Артема и очень худой. Худобу лица несколько смягчала русая шкиперская бородка - она подковой охватывала подбородок и щеки. Светлые глаза глядели с дружелюбием, которое бывает у добрых соседей. Это дружелюбие как бы еще увеличивали толстенные круглые линзы.
«Ну и очки, не то что мои, - отметил Артем автоматически. - С такими едва ли он пахал срочную службу…·
Но рука «свободного художника· оказалась твердой. По-дружески крепкой.
- Вот, решили вскопать вам огородик. Своя картошка в здешней жизни не помешает.
- Даже неловко, - сказал Артем. - Столько народу ради нас хлопочет.
- Да какие хлопоты! Для нас это вроде легкой физкультуры, сплошная польза.
- Но у нас же и сажать-то нечего! - вмешалась Нитка. - Ни одной картошечки!
- Об этом не беспокойтесь. Как говорится, с мира по клубню…
- А не поздно ли? - спохватился Артем. - По-моему, сажать картошку надо раньше.
- Не поздно. У нас тут свой климат. Через два месяца будете с урожаем… Хотя, конечно, понятие «месяц· - оно здесь относительное.
- Тогда надо включаться, - бодро двинул плечами Артем. - Найдется еще лопата?
- Вам не надо включаться! - заспорил Володя. - Вы обустраивайтесь! А копальщиков и так хватает…
- А вы какой художник? - неожиданно спросила Нитка. - Я имею ввиду: живопись, графика или…
- Он всякий! - торопливо сунулся Кей.
- Да, - сказал Володя. - Всё понемногу. Но в основном я скульптор. Творю из всякого здешнего материала. Если будет у вас желание и время, покажу свои «шедевры·. Хотя, скажу сразу, не всем.-(по вкусу. Как говорится, на любителя…
Время для «шедевров· нашлось у Артема в тот же день, после обеда. Нитка позвала Кея, и они вдвоем отправились в общежитие, чтобы принести оттуда кое-какие вещи. Артем остался, думая заняться ремонтом. Надо было в большой комнате сбить половицы и вогнать между ними еще одну доску. Доска была, а инструментов не было. Требовались тяжелый молоток, фуганок, ломик, стамеска.
Артем двинулся к Егорычу. Старик развел руками: молоток - пожалуйста, а все остальное - увы…
- Но множество всяких инструментов есть у Владимира! Без сомненья! Он мастер на все руки!
- Это который «свободный художник·?
- Да, да! Я сейчас объясню, как до него добраться…
Путь оказался не очень-то близкий. Но приятный и полный любопытных примет. Уже не стесняясь и не прячась, торчали в небе круглая луна и месяц. Изредка прыгали через тропинку пестрые зайцы. Один раз мелькнуло в стеблях белоцвета квадратное, как фанерная коробка, существо, и два зайца погнались за ним. Один был, кажется, Евсей.
Солнце, бабочки, пестрое мелкоцветье, тишина. Отдаленные громады уснувших цехов слегка размыты в воздухе и похожи на синеватые тени. Один раз тишину мягко растолкали приглушенные удары колоколов и рельсов. Потом, чуть позже, медно позвенел еще один - совсем близкий. Воздух на миг будто застекленел. Коричневые и желтые бабочки замерли, но тут же снова затрепетали. Из-за расколотой бетонной будки вышел мальчонка лет семи - загорелый до такого бронзового блеска, будто был воплощением этого самого колокольного удара. В руках у мальчишки была длинная березовая дубинка - с набалдашником на одном конце и пластмассовой конской головой на другом. Мальчонка глянул на Артема, как на друга- заговорщика, вскочил верхом на дубинку и смело ринулся на ней куда- то сквозь сухостой прошлогоднего репейника.
Артем обогнул будку. На торчащем из стены рельсе висел блестящий, словно только что начищенный колокол. Размером с большое ведро. Явно корабельный, потому что по нижнему краю тянулась выпуклая надпись: «Fемистоклъ·. Чудеса…
Извилистая тропка обогнула свалку железного хлама и привела Артема под столетние липы («Откуда здесь такие? Среди всякой индустрии…·). Лип было много, целая роща, а за ней - дощатый высокий забор с дырами. Сквозь одну выбрался навстречу Володя.
- О-о! - округлил он толстые подвижные губы. Весело заблестел очками. - Ты ко мне? - Это «ты·
