Но почти сразу над площадью разнеслось:
- Максим! Скорее сюда!
В громком голосе были прежние командирские интонации, и суб- корнет повиновался мгновенно.
Полковник заталкивал в портфель газету и заодно башмаки и чулки Максима.
- Обстоятельства изменились. Возвращаться надо немедля.
- Позвольте, я обуюсь.
- Некогда, ступай так. Здесь это, кажется, позволено… - «Дядюшка· уже спешно шагал от площади, и Максим засеменил рядом.
- А что случилось?
- Многое…
- Плохое?
- М-м… нет. Но неожиданное. Объясню позже… Как назло ни одного извозчика…
Кажется, полковнику трудно было говорить на ходу. Несколько раз он останавливался и коротко вбирал воздух. Так прошли два квартала, и до гостиницы оставалось столько же. Максим вдруг заговорил негромко и быстро:
- Господин полковник, за нами идут двое. От самой площади с фонтаном. Я видел их еще раньше, в парикмахерской сквозь окно, они смотрели на нас. Тогда я подумал - случайность… Не оглядывайтесь, господин полковник, посмотрите на отражение…
Улица как раз кончилась, уткнувшись в почтовую контору с большим, до земли, окном. В стекле полковник увидел, как приближаются два подчеркнуто ленивых господина в клетчатых мешковато сидящих костюмах. Они совершенно не смотрели на дядюшку и его мальчишку.
- Подержи-ка, мальчик… - Полковник дал Максиму портфель, открыл его неторопливо, словно решил достать и бросить в ящик письмо. И выдернул револьвер (причем вылетел на тротуар один ботинок).
Полковник толчком пригнул Максима к земле и, глядя на клетчатые отражения, выпустил назад, из-под левого локтя, несколько пуль. Один клетчатый упал, другой широко махнул рукою и побежал назад. У Максима заложило уши. В тишине он увидел, что в переплете окна торчит широкий, с дрожащей рукоятью кинжал. Это был тяжелый метательный нож - любимое оружие «горных духов·.
Полковник бросил револьвер в портфель.
- Идем! - услышал Максим будто сквозь вату.
Они оказались в безлюдном переулке, среди садовых изгородей.
- А ботинок… - глупо сказал Максим.
- Плевать… Вон извозчик. Кликни… - И полковник закашлялся.
- Эй, извозчик! - завопил Максим. Тот стоял у тротуара, к ним спиной. Лошадь попятилась, сдавая назад открытую коляску. Полковник с усилием ступил на шаткую подножку, откинулся на сиденье. Максим прыгнул следом.
- Что за стрельба там была, господа? - опасливо спросил извозчик. Это был длиннолицый прыщеватый парень в мятом цилиндре.
- Мальчишки безобразничают, - часто дыша, объяснил полковник. - Все им неймется после того случая с пушкой.
- Управы на них нету… - Извозчик тронул лошадь.
- В том-то и беда, - сказал ему в спину полковник. И Максиму: - Не смей никогда связываться с такими хулиганами, уши оторву… - Этакий строгий дядюшка с племянником-сорванцом.
- Я не буду…
- Куда прикажете? - опять оглянулся парень.
- За город, в сторону деревни Ключ. Там у нас что-то вроде пикника, мы спешим… А ты без башмаков! - Это опять Максиму. - Rам приличные люди собрались, а ты в таком босяцком виде. Срам! Чтобы этого больше не было!
- Я не буду…
- Быстрее, голубчик!
Лошадь, однако, пошла тише.
- Сударь, за город это будет подороже.
Откинувшись к стеганой спинке, «дядюшка· велел:
- Максим, достань у меня из нагрудного кармана пятьдесят крон и дай кучеру… Сдачи не надо…
- Благодарю, сударь! Мы мигом, сударь! - Коляску затрясло на булыжниках.
В десять минут пересекли городок. Побежали назад придорожные кусты и камни. Полковник молчал, прикрыв глаза. У Максима в ритме конного бега прыгало в голове: «Кто они?… Хотя ясно кто… Чего хотели?… Хотя ясно чего… Взрослого - наповал, мальчишке зажать рот, и в горы его…·
Он сбоку посмотрел на полковника, надеясь получить в ответ хотя бы понимающий взгляд. Но полковник по-прежнему сидел с полуоткрытыми глазами, кадык обострился, голова неестественно тряслась. Из-под век резко блестели белки. Ужас, какого ни разу не было в бою, сжал Максима. Он рванулся из жутких тисков, он крикнул пронзительно:
- Стой! Стой сейчас же!
Коляска стала. Максим затряс полковника за плечо:
- Дядюшка! Господин полковник! Ну, пожалуйста!… - Обернул к извозчику мокрое лицо: - Его надо к доктору! Скорее!
Извозчик прыгнул с облучка, подошел, пригляделся. Понял важность происшествия и значимость своей нынешней роли. Сипловато сказал с важностью:
- Чего ж к доктору. Теперь это дело полиции. Туда и поедем.
- Стой, - опять сказал Максим. Тихо и с болью в горле. - Тогда… вперед. Куда велели…
- Да как же вперед? С покойниками не положено.
- Вперед я сказал! - Это он уже со звоном.
- Ну, вот что, малой, - снисходительно заговорил парень. - Ты мне тут свои законы не…
Максим рывком дотянулся, дернул из портфеля револьвер. Вылетел на дорогу второй ботинок, а на ствол с мушкой намотался чулок. Максим сорвал его с ругательством, слышанным от капралов. Теперь он снова был военный человек, хотя душа застыла от горя.
- Марш на место! Застрелю! Пошел!
Парень метнулся на облучок. Огрел вожжой лошадь. Та ударилась вскачь. Максима отбросило назад, но он тут же вскочил, уперся стволом в спину извозчика.
- Быстрей!
На миг оглянулся: полковник медленно валился боком на сиденье.
- Быстрей я сказал!
Хотя куда уж быстрей! Встречным воздухом с парня сорвало цилиндр, с Максима шляпу. В две минуты долетели до деревни. Дорога огибала ее по краю. Вблизи деревни, за рощицей - лагерь. Подлетели к палаткам. Здесь Максим прыгнул из коляски, обхватил подбежавшего Филиппа и, захлебываясь плачем, рассказал всё…·
II. Пилот
1.
