- Не знаю. Но я постар-раюсь!
И все (даже Пузырь) поняли, что если отказаться, это значит очень-очень обидеть Ёжика. Вдруг еще заболеет снова от огорчения. Да и Генка расстроится, потеряет, чего доброго, свой поэтический талант, никакие перья не помогут. Все посмотрели на Игу, словно от него зависело последнее слово.
- Ладно,- сказал Ига.
3
Казалось бы, всё решили, как надо. Но снова вмешался Пузырь. На этот раз весьма серьезно:
- Слушайте, лопухастые, что-то мы не о том думаем. Не про то желание. Мать у Стёпки никуда не денется, приедет все равно, днем раньше, днем позже. А нам бы загадать желание, чтобы те психи отступились от города. Уж если колдовать, то по-крупному…
Было о чем задуматься! Каждый сразу почуял, что в словах Пузыря немало правды. Но почему-то никто не решался первым сказать ни «за», ни «против». И друг на дружку не глядели. Пока не отозвался Генка:
- Нет. Наверно, это не получится. Даже точно, что не получится. Потому что лунное желание оно для чего-то такого… ну, для одного человека. А дело с городом совсем другое… во-от такое,- Генка развел перед собой ладони.
- Крупномасштабное,- уточнил Лапоть. Ига почувствовал облегчение. Но Пузырь сказал:
- Тогда можно загадать, чтобы нашлась карта. С Одиноким Петухом…
- Как же она найдется, если ее нет,- слегка сварливо заметил Соломинка.
Лапоть пожал плечами:
- Вот и следует поколдовать, чтобы появилась.
- А разве нельзя поколдовать два раза? - сказал Ига.- И для Стёпки, и ради карты?
- Нельзя,- веско сообщил Генка.- Лунное колдовство действует только раз в году.
- Ну, появится карта, а дальше что? - хмуро спросил Ига.
- Как что?.. Доберемся туда на нашем «Беркуте» и на месте будем смотреть, что,- разъяснил Лапоть. И опять погладил на груди нарисованную зубной пастой птицу.- У нас мотор почти готов, доплывем по протокам…
- И заткнем скважину пивной пробкой. Наглухо,- сказал Соломинка. Ига понял: он сказал так ради него, Иги. И ради Стёпки. И благодарно опустил глаза.
- Главное успеть раньше тех,- уточнил Пузырь.- Они ведь, небось, тоже не знают, где тот остров… Если успеем, то сможем так замаскировать - никто не сыщет. В общем, что-нибудь придумаем, впятером-то.
«Впятером! - обрадовался про себя Ига.- Значит, меня берут в экипаж!»
- Вшестером,- придирчиво уточнил Генка Репьёв.- Я без Ёжика не поеду.
- Генчик, а тебя отпустят в экспедицию? - осторожно спросил Лапоть.
- Отпустят… наверно. В крайнем случае можно зареветь, тогда мама с папой точно отпустят. Но…- Генка в чем-то засомневался, однако его перебил Пузырь:
- Можно попросить там болотных книмов, чтобы помогли со скважиной-то. И подземных. Они не откажутся. Ведь ради себя стараться будут, не просто так пуп надрывать…
- Их, наверно, не дозовешься…- усомнился Лапоть.- Они же нелюдимы…
- Можно дозваться,- возразил Соломинка.- Брат, когда бывал далеко в Плавнях, с книмами общался, он знает специальную заклиналку… Только нехорошо это…
- Что нехорошо? Книмов тревожить? - удивился Лапоть.- Но ведь Пузырь правильно сказал: это ради их же спасения!
- Да не про то я…- Соломинка убрал со лба медную челку.- Получится, что мы Стёпку обманули. Сперва решили загадать про ее маму, а потом про другое…
- Стёпка все равно ничего не знает. А это другое - ради всех нас,- веско сказал принципиальный Лапоть.- Значит, и ради Стёпки, раз она теперь тоже здешняя.
- Все равно нехорошо,- тихо, но твердо сказал Соломинка.
«Не хватало еще поссориться!» - мелькнуло у Иги.
Но ссориться не стали. Видать, у троих друзей - Пузыря, Соломинки и Лаптя - был немалый опыт решения споров. Пузырь деланно зевнул:
- Тогда чего? Надо голосовать.
«Что за жизнь пошла! Опять делать выбор!» - зацарапали Игу досада и совесть. Потому что и за город страшно, и в экспедицию хочется, а в то же время - Стёпка. Вот как вспомнишь ее тоскливые глаза…
- А что будет, если получится три на три? - решил уточнить Соломинка.
- Как это? Нас же пятеро! - удивился Пузырь.
- Ёжик же еще,- напомнил Соломинка.
- Ёжику нельзя голосовать,- сказал Лапоть.
- Желание загадывать можно, да? А голосовать нельзя, да? - совсем по-мальчишечьи обиделся Ёжик.
- Почему это ему нельзя? - обиделся и Генка. Лапоть уверенно разъяснил:
- Потому что он несовершеннолетний. Ему же нет шести лет, значит, дошкольник. В колдовстве это неважно. А в голосовании есть такое правило: возрастной ценз. Мы все школьники, значит, и он должен… А если нет, значит нет…
- Тогда и загадывать не буду,- капризным голоском сообщил Ёжик.
Генка сказал со вздохом:
- Не спорь, Стасик верно говорит, надо по правилам. В колдовстве неважно, сколько лет, а в голосовании важно…
«Наверно, боится, что если будет спорить, могут не взять в плавание,- мелькнуло у Иги.- Как маленького Валентиныча не брали «мушкетеры»… (Потом ему было неловко за эту тайную мысль.)
- Ну, давайте,- хмуро поторопил Пузырь.- Кто за карту, кто за… Стёпку? Я - за карту.
- Я тоже,- сообщил слегка виновато Лапоть.
- Я за Стёпку,- вздохнул Соломинка и мельком взглянул на Игу.
Ига молчал. Не все ли равно? Сейчас Генка скажет: «Я за карту», и все будет решено.
Генчик почему-то встал (Ёжик откатился). Генчик одернул желтый костюмчик с вышитой на шортах крылатой лошадью по имени Пегас.
- Я… все-таки за Стёпку. Вот. Потому что Соломинка правильно сказал: сперва будто пообещали ей, а потом… И желание про карту может не исполниться, потому что мы отменим то, которое раньше, а это нечестно…
Пузырь неуверенно проворчал:
- Почему нечестно? Мы же открыто голосуем. Ты подумай своей поэтической головой…
Лапоть сказал:
- Пузырь, когда голосуют, агитировать нельзя.
- Я и не агитирую, а просто… Ига, ты как? Ига… он почему-то встал, как Генка. Одернул новенькую клетчатую рубашку (любимую футболку пришлось вчера кинуть в стиральную машину). Почесал правым кедом левую щиколотку.
- Я… я воздерживаюсь.
Все неловко молчали. Наконец Лапоть проговорил:
- Ига, так ведь нельзя. Получается напополам… Да ты не бойся.
«Но я не знаю… Я не боюсь, но я правда не знаю! Опять нужен выбор, а я не могу…»
- Ребята, знаете что?! Давайте жребий!
В самом деле, если человек не может выбрать, пусть решает судьба! Конечно, это не очень-то
