В самом деле, нельзя же бросать непогашенный костер, палатку, раскиданное имущество и приткнутую к берегу лодку. Кто-то должен остаться на вахте. А еще лучше - двое. Соломинка был вправе назначить часовых своей капитанской властью, никто бы не вздумал спорить. Но он был справедлив, он сказал:
- Жребий…
И тогда вмешался гусь. Он залопотал что-то успокоительное. И скоро стало понятно, что часовые не нужны. На всем острове, кроме экипажа «Репейного беркута», нет ни одного человека и ни одного вредного существа. Шкыдлы на Одинокий Петух не суются. Необходимо только пригасить огонь и на всякий случай вытянуть подальше на песок лодку.
Огонь пригасили. Лодку вытянули. И пошли за Власиком.
Все светили фонариками. Только у Стёпки фонарика не было, и она держалась за Игину рубашку.
Одинокий Петух - в отличие от других здешних островков и островов - порос настоящим лесом. Не высоким, но густым. Это была смесь ельника, осин и березок. А у самой земли переплелась местная дикая акация. Листья и цветы были у нее, как у обычной желтой акации, но стволы стелились у земли. Пробираться по такой чаще, да еще в сумерках - ой-ёй-ёй! Тем более что гнучие стволы и ветки обросли кусачей щетиной, которой плевать было на кнамьи шарики…
Казалось, что пробираются очень долго. Даже непонятно было, как это Власик в одиночку так быстро добрался до скважины и вернулся! И где эта скважина?.. Желтые цветы коварного кустарника светились в лучах фонарей, как свечки, красиво так, но сейчас эта красота не очень-то радовала.
Наконец Лапоть спросил:
- Скажи, пожалуйста, Власик, ты не заблудился?
Власик ответил без хвастовства, но уверенно:
- Нет, у меня чутье…
Вверху, над деревьями, захлопал крыльями Казимир - в знак того, что идут правильно. Пузырь, однако, пробурчал позади Иги и Стёпки:
- У кого чутье, а у кого пятая дыра на рубахе… Пузыря не поддержали. Только шумно дышали и кряхтели…
У всякого пути бывает конец. Выбрались на открытое место. Это была полянка - видимо, недалеко от макушки острова. Кругом чернел лес, над головами висела желто-розовая луна - не совсем круглая, но весьма разбухшая. Свет ее смешивался с белесым полумраком июньской ночи. Призрачный такой, таинственный свет.
Где-то далеко в Плавнях раздался печальный крик:
- Уау-ха-уау!..
- Ночная птица уаха,- шепотом сказал Соломинка, который все знал. (Стёпка покрепче взяла Игу за рубашку.)
- А скважина-то где? - спросил Пузырь. Нетерпеливо, но тоже шепотом.
- Да вот же…- Власик сделал еще два шага. И тогда все увидели…
В ромашках лежало что-то вроде большущей и толстой автомобильной шины. Подошли ближе. Нет, не шина, а могучее кольцо. Вроде как верхний конец старинного орудийного ствола. Будто пушку- великаншу (метрового калибра!) торчком врыли в землю, оставив над поверхностью дульный срез, высотой мальчишкам до колен.
«Пушку» обступили, уперлись коленями в твердый край с выпуклой опояской. Видимо, это был чугун - бугристый, с лишаями ржавчины. По крайней мере, пахло нагретым за день старым чугуном. Стенки ствола оказались толщиною сантиметров тридцать. А в круглом жерле отражала бледное небо и повисшую в зените звездочку гладкая вода. Было ее почти вровень с краями.
- Вот это да…- сказал Пузырь.- Не только просверлили, но чугунную облицовку сделали. Такую не разворотишь…
- Полезно узнать, какая здесь глубина,- заметил Лапоть.
- Это мы сейчас,- пообещал предусмотрительный капитан Соломинка. Оказалось, он прихватил с собой смотанный в кольцо капроновый шнур (надел через плечо).- Только нужен груз…
Ига подумал, что лучше всего пригодился бы утюг-якорь, но он остался в лодке. Ига отошел, посветил под ноги. Верхушка острова была каменистая, кое-где среди ромашек торчали плитки гранита. Ига поднатужился, выворотил одну. Похваливая Игу за находчивость, плитку обвязали крест-накрест концом шнура. Ига вскочил на край шахты (Стёпка тут же ухватила его за штаны - не упади). Ига стал опускать груз. Шнур был стометровый. «Хватит ли?»
Шнура хватило! Глубина оказалась смехотворной! Всего около метра!
- Елки-палки в треугольном колесе,- сказал Пузырь.- Приехали. За что боролись?
Лапоть пожал плечами.
- А чего мы ждали? Там, конечно же, заглушка. Ее просто обязаны были поставить, когда консервировали скважину.
- Тогда нам-то чего еще делать! - обиделся Пузырь.- Если пробка и так заткнута.
- Эту пробку делали так, чтобы можно было убрать,- с терпеливым вздохом разъяснил Пузырю Соломинка.- А мы должны сделать такую, чтобы никто не вытащил.
- А как? - сказал Пузырь.
- Это и есть главная задача,- опять вздохнул Соломинка.- Придумать, как. И заткнуть намертво.
- Или в крайнем случае замаскировать, чтобы никто не нашел,- напомнил Генка.
- Едва ли маскировка поможет, если начнут искать всерьез,- усомнился Лапоть.
- Давайте думать,- сказала Стёпка. Она редко вмешивалась в разговоры, но если говорила, то дельные вещи. И сейчас все согласились, что остается одно: думать. Прямо здесь и сейчас, не откладывая до утра.
Соломинка сбросил кроссовки. Сел на чугунный край шахты, опустил ноги в воду. И все сделали так же. Расселись по кругу. Места хватило всем, даже Казимиру Гансовичу, который пристроился между Стёпкой и Генкой. Вода ласково холодила ноги, убирала с них зуд от царапин. Луна светила все ярче…
- Уау-ха-уау!..- снова прокричала вдали таинственная птица. Все пошевелились и замерли опять. Ига мотнул головой. Потому что про скважину думалось плохо, лезли в голову посторонние мысли, причем смешанные с сонливостью.
- Ну? - сказал Пузырь.- У кого какие идеи? Никто не отозвался. А через полминуты вдруг взвыл Генка:
- Ой, а Ёжик-то! Он вернется на берег, а нас нет!
- Опять проблемы с этим иглокожим,- проворчал Пузырь. Генка вскочил:
- Я пойду! К нему!
Конечно, было ему жутко, но что делать-то!
- Все пойдем,- решил Соломинка.- Думать можно где угодно…
- Нет, думать надо у скважины,- заупрямился Лапоть.- Ее близость создает дополнительный стимул для решения задачи. Пусть кто-нибудь сходит с Генкой на берег и принесет Ёжика сюда.
Шумно завозился Казимир Гансович. Прогоготал, что никаких проблем. Подпрыгнул, взлетел, разгоняя тишину ночи. Шум крыльев утих, а через минуту послышался опять. Казимир, серебрясь под луной, на бреющем полете пронесся над головами и уронил корзинку с Ёжиком на колени Генке.
Генка что-то зашептал колючему другу. Наверно, извинялся, что забыл про него.
- Можно, я его подержу? - попросила Стёпка.
- Не боишься иголок?
- Он же ласковый, не топорщится…
- Я не буду,- пообещал Ёжик. Генка посадил его Стёпке на колени.
В кармане Власика запищал телефон. Власик сказал в него плачущим голосом:
- Ну тетя Рита, ну ничего я не забыл. Просто у тебя часы спешат на три минуты… Да ничего мы уже не делаем, лежим в палатке и засыпаем… Да, поужинали! Конечно!.. Да, все хорошо, все тихо кругом… Да, утром позвоню. Спокойной ночи.
