взяли друг друга за руки, причем из-за спешки получилось, что руки оказались крест-накрест, но это не имело никакого значения.
- Я адрес потерял. Поэтому и не писал. А вчера нашел… Ты сердишься, да?
- Не-а…- И по глазам было видно, что не сердится ни чуточки.- Просто я боялась…
- Чего?
- Вдруг ты руку или ногу поломал из-за своего колеса…
- Что ты! Оно надежное! Никогда не подведет.- Спохватившись, Вася уковылял назад, подхватил Колесо и вернулся к Вике.
«Мог бы и не бросать меня, как ненужную железяку…» - очень равнодушным тоном заметило Колесо.
«Мару, прости! Я нечаянно!..»
«Конечно, нечаянно. Если сразу стало не до меня…»
«Ну, чего ты… Мне всегда до тебя! Просто пальцы ослабли…»
- Ты почему хромаешь? - встревожилась Мика.
- Ноги еле держат,- честно сказал Вася.- Ведь всю дорогу стоял на педалях, да еще равновесие соблюдать надо было…
- Ой! Неужели ты сюда на колесе?..
- А на чем же еще?!
- Сумасшедший,- тихо восхитилась Мика.- Ох, а если бы… что-нибудь…
- Да ничего не «что-нибудь». Только вот ноги…
- Я знаю, как лечить усталость! Пойдем…- Она повела Васю к забору, там среди высоких одуванчиков была вкопана приземистая лавочка.- Ну-ка садись. Вытяни ноги.
Вася послушался.
- Надо обернуть каждую ногу лопухом. Только прохладным, сорванным в тени…- Мика отбежала за кусты рябины, вернулась с громадными, как слоновьи уши, листьями. Одним лопухом стерла с Васиных ног желтую пыльцу, двумя другими обернула их от колен до косточек. Длинными плетьми мышиного гороха обвязала листья, чтобы не развернулись
- Посиди так. Меня этому дедушка научил. Он, когда был такой, как мы, часто играл с мальчишками в футбол. Потом доковыляет до дому еле-еле, сядет на крыльцо, сделает лопуховые голенища и скоро опять скачет… Я себе тоже несколько раз так делала…- Мика присела справа от Васи (слева он держал под боком Колесо, оно пока помалкивало).
- Неужели ты играла в футбол?
- Пришлось. Потому что мальчишек здесь мало, а команду-то надо набирать.
- Но они все-таки есть? Мальчишки-то? - сказал Вася, старательно запрятав ревнивую нотку.
- Были. Олежка Гаврин, да два близнеца, Юрик и Саня. Но они уехали. Сейчас только такие, кто в карты дуются да курят все время. И к маленьким пристают… А девочек тоже мало. Я тут больше с дедушкой. В саду возимся, за грибами ходим да на озеро… Да еще с котятами играю. С ними не соскучишься!
- Это какие котята? Василисины?
- Да! Такие игручие! Их было шестеро, но троих мы уже раздали… А тебе, может, тоже надо котенка? Есть белая девочка и два серых мальчика!
- Мне, может, и надо,- вздохнул Вася,- да только что дома начнется! Мама кошек не переносит даже издали. Говорит, что от них запах, шерсть и затраты на еду… И мебель царапают.
- Ой, да никакого запаха, если приучить! А для царапанья можно специальную доску сделать…
- Скажи это моей маме…
- Ну, давай я их все-таки принесу! Посмотреть.
- Принеси.
Мика убежала, а Вася с облегчением подумал, что двухмесячной разлуки словно и не было, разговаривают, будто лишь накануне расстались. Мика принесла в охапке пушистых Василисиных ребятишек. Пустила в траву. Они тут же принялись носиться среди клевера и подорожника, кувыркаться друг через друга. Пришла худая Василиса, дружелюбно потерлась о завернутую в лопух Васину ногу. Котята стали прыгать и через нее. Смотреть на это было весело, Вася улыбался.
Колесо шевельнулось под боком:
«А что, может, возьмешь котеночка? Маму можно уговорить, если пообещаешь учиться на одни пятерки».
«А когда пятерок не будет, куда его? Брысь из дома?»
«Мама его к тому времени полюбит…»
«Нет уж,- вздохнул Вася.- Нельзя рисковать… Да и зачем мне котенок, если у меня есть ты?» - И он погладил шину.
«М-м…- отозвалось Колесо, стараясь, кажется, скрыть удовольствие.- Вообще-то мне казалось, что я гожусь на что-то большее, чем на роль котенка…»
«Конечно… Но ведь и гладить тебя тоже можно, правда, Мару?» - слегка подлизался Вася.
«М-м…» - И стало ясно, что если бы Колесо и вправду было котенком, то сейчас оно свернулось бы в клубок, уткнуло нос в хвост и замурлыкало.
- А ты что делал на каникулах? - спросила Мика.- Ездил куда-нибудь?
- Ездил, конечно! Вот на нем…
- И не надоело?
- Надоело? Да ты что! Знаешь, какие были приключения!..
И Вася стал рассказывать. Про Водопроводную площадь, про цирковое выступление в башне, про коварных Переверзю, Штыря и Цыпу, про Акимыча и Филиппа и про то, как нашел Олю. Ну, правда, он не стал чересчур описывать Незнакомый город, чтобы Мика не решила, будто сочиняет напропалую…
Мика распахивала глаза-бабочки, словно смотрела любимый всеми девчонками бразильский телесериал «Исабель и Жоао».
- Значит, они помирились?
- Ну само собой!.. И теперь у Филиппа начнется… это… расцвет творческого периода. И, наверно, он возьмется за картину про меня…
- Про тебя?!
- Ну… почти про меня.- И Вася подробно описал задуманное Филиппом полотно «Мальчик и музыка».
- По-моему, это будет замечательная картина,- почему-то с ноткой печали заметила Мика.- Наверно, она очень понравилась бы дедушке… Хотя кто знает…
- Почему «кто знает»? - слегка обиделся Вася, уверенный, что картины Филиппа должны нравиться всем.
- Потому что… может быть, он загрустил бы. Он в детстве хотел стать скрипачом, и все говорили, что у него замечательный талант…
- А… почему не стал? - осторожно спросил Вася, вспомнив свой экзамен у музыкального профессора.- Слуху не хватило?
- Да что ты! У него абсолютный слух… Просто один случай… Вась! А ноги-то как? Им не легче?
Ногам было гораздо легче. Прохладные мягкие лопухи высасывали из них усталость, как промокашка высасывает с бумаги кляксу.
- Скоро будут как новенькие!
- Тогда знаешь что? Надо ими поболтать еще в прохладной воде! В саду у нас бочка для полива, там вода чистая, дождевая…
Вася размотал лопухи, и они пошли в сад. За домом он был не виден, а когда повернули за угол, Вася ахнул. Столько здесь было всяких громадных цветов. Многие Вася до этого дня и не видел.
- Как в тропических джунглях! Сплошные орхидеи!
- Это дедушка разводит. Он цветовод высшего класса. И селекционер. Ну, ученый-ботаник. До пенсии учил в институте студентов…
