— В Ислингтоне было очень хорошее лето, — сказал Гилмор и расхохотался.
— Ты проколол себе ухо. А откуда ты взял этот белый костюм?
— Я решил, что мой образ скучноват, и мне надо немного себя взбодрить.
— Немного, Господь всемогущий, Гилмор! — поразилась Кейбл.
Матт засмеялся.
— Эй, перестань, — сказал Гилмор, — Во всяком случае это отлично срабатывает. Как твои дела, Ники? Ты выглядишь возмутительно здоровым.
— Не здоровее тебя, — сказал Ники и познакомил его с Имоджин и Джеймсом.
Матт заказал выпивку Гилмору и еще по разу остальным.
— Что-нибудь получается с Браганци? — спросил Гилмор.
Матт покачал головой:
— Ни звука. Я уже все испробовал, включая охранников с автоматами.
— Ну если ты не смог туда проникнуть, то никто не сможет.
— Они чертовски хороши, эти твои портреты королев красоты, — сказал Матт.
— И королевы, и феи потребовали большой ретуши.
— Как дела в газете? — спросил Матт.
— Когда я уезжал, все было по-прежнему, — одним глотком Гилмор осушил половину поданного ему виски. — Брюс Уинтер опять подал извещение об увольнении: накатал семнадцатистраничное письмо об отставке, которое никто не потрудился прочитать. Так что в итоге он остался. Наш человек в Иерусалиме был ранен в ногу во время каких-то беспорядков. Главный шлет тебе привет. Он теперь ни о чем другом не думает, как о женской экспедиции на Эверест.
— И мы будем ее субсидировать?
— Если наши финансисты знают свое дело, то — нет.
— Я тут сегодня узнал одну интересную историю, — сказал Матт. — Все местные выпускники смошенничали на экзаменах на звание бакалавра. Кто-то из них заранее раздобыл ответы на вопросы и раздал их всем остальным. Начальство в большом затруднении. Они не могут провалить весь выпуск.
— Хотел бы я, чтобы такое произошло в Лондоне, — вздохнул Гилмор, — для моих ребят это единственный путь когда-нибудь получить отличные оценки. Ты что-нибудь собираешься на эту тему написать?
— Может быть, — сказал Матт. — Если соберусь с силами.
— В Перу началась какая-то заварушка. Главный сказал, что если там дела пойдут еще хуже, тебе, возможно, придется срочно бросить все здешние удовольствия и вылететь туда.
— А что там такое? — спросил Матт.
«Он счастлив, — тоскливо подумала Имоджин. — За эту неделю все мы, должно быть, смертельно ему надоели».
Тут их прервала Кейбл.
— Так и будете все время говорить о делах? Где Бэмби? В ванной?
— Н-н-нет, — протянул Гилмор, поправив серьгу в ухе и поморщившись. — Господи, эта штука чувствуется. Она в Ислингтоне.
— Она — что? — переспросила Кейбл.
— В Ислингтоне.
— Значит, ты приехал один?
— Вообще-то, нет.
— Ты кого-то привез? — подозрительно спросила Кейбл.
— В общем, да.
Наступившая было полная тишина была прервана Джеймсом, издавшим возглас изумления. Вдоль набережной шла, возбуждая значительное оживление, невероятная блондинка на высоких серебряных каблуках, в серебряном комбинезоне космического покроя, и длинноволосая.
— Это она, — сказал Гилмор, и легкий румянец пробился сквозь его загар. — Мой херувим.
— Она прямо как Брижит Бардо, ведь правда? — возбужденно сказал Джеймс.
— Не совсем, — уточнил Гилмор. — Я называю ее Брижит Бармэйд[24].
— Господи, посмотрите на эту грудь! — сказал Ники, поправляя себе прическу.
Матт разрывался между смехом и неодобрением.
— Где ты такую нашел? — спросил он.
— Она приходила к нам на временную работу, — сказал Ларри, — И я все время сталкивался с ней в лифте.
— Там хватало места для вас двоих? — спросил Матт.
— Я подумал, что она окажет хорошее успокаивающее влияние на Кейбл, — признался Гилмор. — Я знаю, что она любит, чтобы вокруг нее было как можно больше хорошеньких девиц.
Кейбл была похожа на тучу, из которой неминуемо вылетит молния.
— Позвольте представить вам Трейси, — сказал Гилмор, когда блондинка села между ним и Имоджин, смущенно пробормотав свое «рада познакомиться». — Она никогда ничего не пьет, кроме сладкого чинзано, потому что подвержена греху сладострастья, не так ли, моя драгоценная?
— Ты не против? — спросила Трейси. — У вас красивый загар, — сказала она, лучезарно улыбнувшись Имоджин. — Я всегда считала, что блондинкам он идет больше всего. Слава Богу, я быстро загораю.
— Вы не обгораете? — спросила Имоджин, глядя на ее платиновые волосы.
— Никогда, — сказала Трейси, — а этот цвет — из пузырька, мой настоящий — темно- каштановый.
Не привыкшая к такой откровенности, Имоджин заморгала:
— У Ларри уже чудесный цвет кожи.
— О, это мазь, — сообщила Трейси. — На ногах она не сработала. Они у него теперь в полоску, как у тигра.
Имоджин хихикнула и вдруг повеселела.
В этот момент появилась Ивонн, нагруженная бумажными сумками и пачками открыток.
— Это я взяла для нашей газеты, — объяснила она, вынув даму в кринолине, сделанную из ракушек. — Правда, оригинально? О, здравствуйте, — обратилась она к Гилмору. — Вы, должно быть, Ларри. Мы никогда не встречались, но я так восхищаюсь вашей работой. А вы, очевидно, Бэмби, — сказала она, повернувшись к Трейси. — Я так много о вас слышала. Можно мне называть вас Бэмби?
— Ну, я все время так ее называю, — лениво протянул Гилмор, — Но ей это не очень нравится.
Ивонн села между Джеймсом и Маттом.
— Где вы остановились? — спросила она.
— В «Плазе», — сказала Трейси, — комнаты ужасно убогие.
Ивонн выглядела расстроенной.
— Вам бы стоило посмотреть, в каких щелях ютимся мы, — сказала она, свирепо взглянув на Матта.
Трейси снова заговорила с Имоджин:
— Это просто ужас! В любой гостинице здесь всякий раз, когда открываешь кран ванной, тебя тут же сразу всю обдает душем. Этой ночью я вся промокла.
Вряд ли она намного старше меня, подумала Имоджин. Кейбл и Ивонн обе смотрели на нее так, будто это был какой-то необыкновенно гнусный червяк, оказавшийся у них в салате. Приглядевшись к ней поближе, Имоджин увидела под толстым слоем краски круглое лицо, огромные карие глаза и очень приятную улыбку.
— Благодарю, — сказала она Матту, получив от него свой бокал с чинзано, а потом спросила у Имоджин. — Кто тут с кем? Кто этот маленький розовощекий? Он похож на Рони Корбета.
— Это Джеймс. Он муж Ивонн, вон той рыжей. Она фотомодель.
— А этот приятный брюнет, что по ту сторону от тебя? Он красивый. Должно быть, из береговой охраны или инструктор по плаванию, что-нибудь вроде этого.
