подошел к бескровной диктатуре, к незаметному захвату власти горсткой индивидуумов, которые считали, что все правительства устарели, – и которые тем не менее хотели создать свое правительство, сверхнациональную администрацию всеобщего надзора, перед которой СССР времен сталинизма или гитлеровская Германия показались бы царством свободы?
Большинство этих личностей погибли во время пожара в особняке Мэннинга, будучи отрезаны огнем от выхода или погребены под рухнувшими стенами. Ужасная смерть. Однако были и другие – те, кто помогал этим людям и поощрял их. Так что вскоре после пожара последовала волна арестов. По вполне понятным причинам аресты эти производились быстро и осторожно, без оглашения истинных причин, но по совершенно законным поводам. Считалось, что Грегсон Мэннинг содержится в особой федеральной тюрьме в Северной Каролине, отбывая срок за неуказанные нарушения раздела 1435 закона о национальной безопасности; утверждалось, что здесь замешан экономический шпионаж. По слухам, Мэннингу запрещены были всякие контакты и доступ к средствам коммуникации. Некоторые влиятельные члены сената добились отмены Договора, утверждая, что голосование было проведено слишком поспешно. Кое-кто обвинял Ричарда Ланчестера в том, что он манипулировал процессом голосования. Без поддержки Америки соглашение постепенно распалось. Правда так и не выплыла наружу.
Были сделаны шестнадцать копий DVD-диска; одна была передана в Белый дом и помечена кодом, который, как было известно Брайсону, означал «только для просмотра президентом лично»; другая доставлена в министерство юстиции США. Остальные отправлены в Лондон, Москву, Пекин, Берлин, Париж и другие столицы мира. Главы государств должны были знать о том, что едва не произошло с миром; иначе иммунитет к вирусу всеобщего надзора так и не будет выработан.
У Брайсона и Елены осталось три копии. Одну из них Брайсон поместил у адвоката, который, как он знал, был достоин всяческого доверия. Другая лежала в опечатанном банковском сейфе, а третью они привезли с собой и спрятали на острове, в упаковке, защищающей от любых воздействий. Это были их страховые полисы. Брайсон и Елена надеялись, что им никогда не придется прибегнуть к этим полисам.
В то утро, примерно через час после доставки утренней газеты, Елена выбралась из воды и обнаружила, что Брайсон полностью погрузился в чтение газеты. Газета хлопала на легком ветерке, норовя улететь.
– Только тогда, когда ты окончательно откажешься от этой отвратительной привычки, ты будешь полностью свободен, – укорила его Елена.
– Ты говоришь так, словно я не читаю газеты, а, к примеру, курю папиросы.
– Это не намного лучше.
– И, вероятно, от этого не намного легче отвыкнуть. Но если я это сделаю, то у тебя не останется повода каждое утро ездить верхом.
Елена хмыкнула:
– А молоко? А яйца? Я что-нибудь придумаю.
– Господи! – Брайсон наклонился над газетным листом.
– Что такое?
– Вот, на шестнадцатой странице. В разделе деловых новостей.
– И что там говорится?
– Это небольшая заметка – выглядит как перепечатка из какой-то крупной газеты сообщения для прессы от концерна «Систематикс» в Сиэтле.
– Но... но Мэннинг же в тюрьме!
– Да. А его компания временно находится под управлением совета заместителей. В этой заметке говорится, что Агентство национальной безопасности только что приобрело партию низкоорбитальных спутников, произведенных «Систематикс».
– Они пытаются скрыть эти новости, но действуют не особо тонко, ведь так? Куда ты собрался?
Брайсон вылез из шезлонга и пошел вверх по дюне к бунгало. Елена направилась за ним. Услышав доносившиеся из дома голоса, она поняла, что Брайсон включил телевизор. Еще одна ужасная привычка, от которой она пыталась отучить его: Брайсон установил на доме спутниковую антенну, так что теперь у него была возможность смотреть новости, хотя он и обещал Елене свести эти сеансы к минимуму.
Брайсон включил канал Си-эн-эн, но был разочарован – вместо новостей там шел показ мод. Повернувшись к Елене, он сказал:
– Ты же знаешь, Тед Уоллер не погиб во время пожара. Я просматривал судебные отчеты и сообщения из Центра судебной медицины Сиэтла. Все тела были опознаны, но Уоллера среди них не было.
– Я это знаю. Нам известно об этом уже на протяжении целого года. Но к чему ты это говоришь?
– Да к тому, что я узнаю во всем происходящем руку Уоллера. Куда бы он ни отправился, где бы он ни скрывался, он замешан в том, что творится сейчас. Я в этом уверен.
– Я всегда говорил тебе – доверяй своим инстинктам, – донесся голос с телеэкрана.
Елена вскрикнула, указывая на телевизор. Брайсон резко обернулся, и сердце его сбилось с ритма. На экране красовалось лицо Теда Уоллера.
– Что это? – выдохнула Елена. – Это спектакль?..
– Назовем это телевизионной реальностью, – отозвался Уоллер.
– Нам дали гарантию, что нас оставят в покое! – заорал Брайсон. – Мне все равно, каким образом ты устроил это спутниковое наблюдение, но это правонарушение! – Брайсон начал яростно нажимать кнопки на пульте управления телевизора, переключая каналы. Однако на любом канале он видел лицо Уоллера, бесстрастно взиравшее на них.
– Я по-прежнему сожалею, что мы не смогли как следует попрощаться, – произнес Уоллер. – Я надеюсь, что мы с тобой не поссорились, верно?
Не в силах вымолвить ни слова, Брайсон обвел яростным взглядом их маленькую комнатку. Микроскопические приборы наблюдения можно вмонтировать куда угодно, где угодно, и их невозможно будет засечь...
– Когда настанет время, я свяжусь с тобой, Никки. Сейчас это, наверное, было бы преждевременно. – Уоллер посмотрел куда-то вдаль, словно намереваясь еще что-нибудь добавить, и губы его изогнулись в слабом подобии улыбки. – Ну ладно, я надеюсь еще увидеть тебя.
– Только не в том случае, если я увижу тебя первым, Тед, – ехидно отозвался Брайсон, опускаясь в кресло. – У нас в безопасном месте хранится множество свидетельств, и в случае чего мы опубликуем их без малейших колебаний.
Взгляд Уоллера стал настороженным.
– Помни, Никки, – тебя всегда настигает то, чего ты не видишь.
Изображение Уоллера внезапно пропало с экрана, сменившись трансляцией волейбольного матча.
После обеда Брайсон демонтировал спутниковую антенну и отдал телевизор хозяйке деревенской лавочки. Помимо того, он сообщил ей, что больше не станет покупать утреннюю газету.
Но Елена по-прежнему ездила по утрам на конные прогулки, и они с Брайсоном проводили много времени на свежем воздухе – на берегу или во дворе. Брайсон наконец-то полностью порвал со своей прошлой жизнью. Ему больше не нужны были новости из внешнего мира.
У него была Елена, и этого ему было достаточно.
Примечания
