— Кого ты имеешь в виду? — спросил Кастилья заинтересованно.
— Подполковника Джонатана Смита, — невозмутимо ответил Клейн.
Полтава раскинулась на трех холмах, посреди просторной украинской степи, на пути из промышленного центра Харьков в столицу Украины Киев. Главные улицы и проспекты расходятся в Полтаве в разные стороны от площади, в центре которой высится железный монумент — Колонна Славы. Колонну окружают небольшие пушки и венчает орел. Возвели ее в 1809 году в честь победы царя Петра Великого над шведами и их союзниками-казаками, одержанной столетия назад. Победы, положившей начало полному господству России над Полтавой.
Парк опоясывали правительственные здания, построенные в девятнадцатом веке. Окна верхних этажей смотрели прямо на Колонну.
Леонид Ахметов, глава областной группы парламентских представителей, плотный седовласый человек, олигарх, задумчиво посмотрел в окно, задержался взглядом на золотом орле, внезапно отвернулся и, бормоча себе под нос ругательство, опустил жалюзи.
— Не нравится вид? — сардонически осведомился его посетитель — стройный человек с впалыми щеками, в темно-коричневом костюме. Он сидел в кресле по другую сторону витиеватого стола.
Ахметов сдвинул брови.
— Когда-то Колонна радовала мне глаз, — сурово пробасил он. — А теперь только лишний раз напоминает о нашем позоре. О том, что мы повернулись лицом к бестолковому Западу.
Говорили оба на русском — первом языке почти половины украинцев, большинство которых проживало на востоке страны, в крупных промышленных центрах. После прошедших президентских выборов население разделилось на два противоборствующих лагеря: сторонников авторитарной власти, горячо выступающих за возобновление связей с Россией, и более демократичную группировку, ориентированную на Европу и Запад. Ахметов и его окружение были преданы России и держали под контролем большинство полтавских промышленных предприятий и коммерческих фирм.
— Россия-матушка никогда не оставляет верных сыновей, — спокойно произнес посетитель. Его взгляд стал вдруг более жестким. — И не прощает предателей.
Лицо олигарха вспыхнуло.
— Я не из этой породы, — прогремел он. — Я и мои люди несколько месяцев назад уже было приготовились выступить против Киева. Как раз в тот момент, когда ваш президент Дударев «нашел общий язык» с нашим новым правительством. Кремль ни с того ни с сего выбил почву у нас из-под ног. Что нам оставалось? Единственное: смириться с положением.
Человек в коричневом костюме пожал плечами.
— Это был всего лишь тактический маневр. Мы решили: еще не время выступать в открытую против Америки и Европы.
Ахметов прищурился.
— А теперь? Время настало?
— Скоро настанет, — невозмутимо ответил гость. — Очень скоро. И вы нам поможете.
— Что я должен делать?
— Для начала? Организуйте демонстрацию, двадцать третьего февраля, в День защитника отечества. Массовое народное собрание с главным требованием: полностью отделиться от Киева и примкнуть к России-матушке...
Москвич принялся излагать распоряжения Кремля. Олигарх внимательно слушал, приходя во все большее волнение.
Час спустя человек из Москвы покинул административное здание и спокойно направился к Колонне Славы. Другой россиянин, более высокий, с широким приветливым лицом и фотоаппаратом на шее, отделился от группки рассматривавших монумент школьников и присоединился к товарищу из Тринадцатого управления российского ФСБ.
— Как дела? — спросил он.
— Ахметов согласился. Через шесть дней соберется со своими сторонниками на этой самой площади, прямо у Колонны, — доложил человек с впалыми щеками.
— Сколько их будет?
— В худшем случае двадцать тысяч. В лучшем — вдвое больше. В зависимости от того, как много рабочих и членов их семей выполнят указание.
— Отлично, — воскликнул широколицый, открыто улыбаясь. — Мы заявим, что примем их с распростертыми объятиями, а Европа полюбуется, как среагирует на протест этнических русских Киев.
— А ты? Всю информацию получил?
Высокий кивнул, проводя рукой по цифровому фотоаппарату.
— Изображения, которые мне понадобятся для разработки подробного плана, здесь. Остальное — математические расчеты.
— Ты уверен? Иванов требует абсолютной точности и аккуратности. Ему нужна кровавая резня, а не жалкая, обреченная на провал попытка.
Широколицый улыбнулся.
— Не волнуйся, Геннадий Аркадьевич. Не волнуйся. Главное — достаточное количество взрывчатки, особенно гексагена. И так называемая Колонна Славы подлетит у меня к самой луне.
Глава 10
Восхитительный древний Орвието построен на холме вулканического происхождения в долине Палья, примерно на полпути из Рима во Флоренцию. Отвесные скалы, опоясывающие город, столетиями служили ему природным укреплением.
От шоссе под скалами отходила и сворачивала на запад, к невысокому горному хребту, второстепенная дорога. Вдоль хребта тянулся ряд ультрамодных зданий из стали и стекла. Постройки окружала ограда из цепей и колючей проволоки.
Согласно вывескам у главных ворот располагалось в этом месте Главное подразделение Европейского центра демографических исследований. Подразделение якобы изучало перемещения народов Европы и происходящие в них генетические изменения. Деятели науки из различных лабораторий разъезжали по континенту и Северной Америке, собирая образцы ДНК представителей тех или иных этнических групп, и проводили многочисленные исторические, генетические и медицинские исследования.
В это серое туманное утро в ворота въехал и затормозил у стоявшего особняком здания черный седан «Мерседес». Из него вышли двое мужчин в меховых шапках и темных пальто. Оба высокие и широкоплечие. Первый, славянской наружности, голубоглазый и скуластый, остался нетерпеливо ждать у машины, второй направился к закрытому главному входу здания.
— Имя? — послышался голос с сильным итальянским акцентом из интеркома у стальной двери.
— Брандт, — отчетливо произнес посетитель, поворачиваясь к охранным мониторам сначала лицом, потом боком.
Изображения некоторое время проверял системный компьютер. Интерком снова щелкнул.
— Пожалуйста, введите идентификационный код, синьор Брандт, — сказал тот же голос.
