менее опасно. Сжимая в руке «Макаров», Смит приготовился рвануть назад, туда, где за «Нивой» укрывались от огня Фиона Девин и Киров.
На удалении ста пятидесяти метров в начале Поварской улицы Эрих Брандт сидел на коленях возле раскрытой дверцы черного седана «Мерседес». Рядом лежал, прижимаясь к дороге и глядя в телескопический прицел снайперской винтовки Драгунова, его подчиненный.
— Все трое спрятались, — доложил он невозмутимым тоном. — Хорошо, что хоть Сорокина пришили.
Брандт нахмурился. Врач «Скорой помощи», бывший офицер КГБ Михаил Сорокин, был одним из лучших в «Группе» агентов, профессиональным убийцей, работал без сбоев и промахов. Брандт пожал плечами, стараясь отделаться от мерзостных чувств. Убить Сорокина приказал лично он, но иного выхода просто не было. Оставлять своего человека живым в руках противника грозило немыслимыми последствиями.
— Есть возможность выманить американцев из-за прикрытий? — спросил он.
Подчиненный покачал головой.
— Пока нет.
Брандт медленно закивал. Снайпер поднял голову.
— Будем ждать, пока не появится милиция? Это еще минуты три.
Брандт задумался. Благодаря официальному распоряжению Алексея Иванова «Группа» имела право забрать себе любого, кто попадался в руки милиции. С другой стороны, после сегодняшнего происшествия, чем бы оно ни закончилось, у главы Тринадцатого управления должны были возникнуть подозрения. Правда об утечке информации и об осведомленности Смита грозила в любом случае всплыть на поверхность.
Блондин скривился. Пусть американцев и их таинственного помощника схватят, пришло окончательное решение. Лучше живыми — чтобы допросить.
— Выведи из строя их машину, — велел он терпеливо ожидающему распоряжений снайперу.
Подчиненный с готовностью кивнул.
— Без проблем, герр Брандт.
Он снова сосредоточил внимание на телескопическом прицеле, немного сдвинул в сторону винтовку и нажал на спусковой крючок.
Смит вскочил на ноги и бросился к «Ниве» Кирова. Послышался следующий выстрел. Джон нырнул вниз, перекатился через плечо и согнулся в три погибели за пострадавшей в столкновении передней частью машины. Пистолет он держал в вытянутых руках и был готов любую секунду выстрелить, если противник покажется вдруг на горизонте.
— Какая прыть, доктор! — похвалил Киров. Они с Фионой лежали в нескольких метрах, плотно прижимаясь к земле. — Завидую вашей молодости, проворству, честное слово.
Смит заставил губы растянуться в улыбке, думая совсем о другом. Пульс стучал у него в ушах. Снайпер, охотившийся за ними, был настоящим мастером своего дела.
«Нива» покачнулась — очередная пуля угодила прямо в моторный отсек, ударила по блоку двигателя, отскочила вверх и вылетела через помятый капот наружу. Спустя несколько секунд снайпер выстрелил прямо в топливный бак. На дорогу сквозь дыру в металлической стенке полился бензин. Следующая пуля вошла в приборную панель, — разбила стекла, порвала провода.
Выводят «Ниву» из строя, дошло до Смита. Всаживают по пуле во все ключевые системы.
— Они хотят удержать нас здесь до приезда милиции, — сказал он Фионе и Кирову.
Журналистка закусила губу и кивнула.
— У кого какие идеи?
— Уходим, — просто сказал генерал. — Немедленно.
Фиона в недоумении уставилась на него.
— Интересно, каким образом? — потребовала она. — Через минуту-другую улицу наводнит милиция. Далеко нам не убежать. А до ближайшей станции метро по меньшей мере километр.
— Угоним машину, — чуть ли не с озорством изрек Киров, указывая большим пальцем куда-то назад. — Взгляните. Выбор огромный.
Смит и Фиона повернули головы. Россиянин был прав. Повсюду на дороге стояли автомобили, покинутые испуганными водителями. Некоторых перестрелка повергла в такой ужас, что они побросали «железных коней» с ключами в замках зажигания и работающими двигателями.
Джон одобрительно кивнул.
— Отличная мысль. — Он в нерешительности взглянул на Кирова. — Но надо на что-нибудь переключить их внимание. А то нас перестреляют, как собак, едва мы ступим шаг.
«Нива» снова вздрогнула, получив еще одну пулю в топливный бак. От бензинной вони уже слегка кружилась голова. Темная лужа под брюхом машины разрасталась с каждым мгновением, топя наваливший вокруг снег.
— Правильно, — согласился Киров. Быстро достав из кармана куртки спичечный коробок, генерал хищнически улыбнулся. — Хорошо, что все необходимое у меня всегда под рукой.
Он чиркнул спичкой, поджег весь коробок. И бросил его в лужу под «Нивой». К бензобаку тотчас взвились белые языки пламени. В считанные секунды вся задняя часть машины скрылась за колеблющейся завесой огня.
Брандт увидел вспыхнувший под «Нивой» огонь. Спустя несколько мгновений пылала, точно погребальный костер, уже вся машина. Над ней клубился черный дым.
— Прекрасно сработано, Фадеев, — похвалил Брандт меткого стрелка.
Смит и его дружки застряли в ловушке. И могли, испугавшись огня, даже выскочить из-за чертовой машины — тогда снайпер мгновенно с ними разделался бы. В любом случае столкновения с милицией им теперь не миновать.
Внезапно улыбка растаяла на его губах. Черное облако дыма буквально за несколько секунд увеличилось настолько, что заслонило весь вид, будто огромная темная ширма.
— Ты что-нибудь видишь? — спросил Брандт у стрелка.
— Ничего. Слишком много дыма, — ответил тот, отрывая взгляд от прицела. — Какие будут указания?
Сирены гудели теперь совсем близко. Брандт помрачнел.
— Поехали. Пусть их сцапает милиция. Без машины они все равно далеко не уйдут.
Смит лежал позади пылающей «Нивы». Лицо почти лизали огненные языки. От дыма слезились глаза. Вдыхать он старался неглубоко, чтобы не наглотаться ядовитого дыма. Черной пеленой заволокло пол-улицы, видимость упала до нескольких метров.
Россиянин удовлетворенно кивнул.
— Пошли.
Все трое ринулись к выбранной Кировым машине — двухдверному «Москвичу» неопределенного цвета, явно повидавшему на своем веку немало суровых зим и не одну подобную аварию. Мотор, не заглушенный водителем, трещал и кашлял.
Джон одобрил решение генерала. «Москвич» был самым неприметным из всех автомобилей, что их окружали. По московским улицам таких ездят десятки тысяч. Если кто-то и заметит, как укрывавшиеся от пуль садятся в него, милиции все равно придется попотеть, разыскивая их.
Фиона забралась на заднее сиденье, Смит и Киров сели спереди, Киров — за руль. Спустя несколько секунд «Москвич», повернув на сто восемьдесят градусов, на установленной правилами скорости уже двигался на восток, в ту сторону, откуда приехал.
— Олег! — воскликнула вдруг Фиона, наклоняясь к мощному плечу бывшего фээсбэшника и указывая сквозь грязное ветровое стекло на осветившийся мигающими синими огнями горизонт. Из-за поворота выскочили милицейские машины.
