Вода в душе перестала литься, дверь открылась, и предстали Дима Крупицын и Валечка, мокрые и очень веселые. Помахали нам ручками и побежали вытираться.
— А где Серега? — спросил я Панина.
— С Командором.
— Что — не появлялись еще?
— Нет, и не звонили. Впрочем, мы и не договаривались… Ха! Вон они идут.
От реки шли, почти бежали, перебрасываясь на ходу мячом — нет, не мячом, каким-то тючком — Командор и Серега Крупицын. Сзади шел Гера.
— Долго жить будешь, — сказал я Сереге, когда он вошел.
— Вспоминали уже?
— Вспоминали. Ну, что? Все в порядке?
— Да, осталось только маячки и сирены пришабашить.
— Ну, это в багаже.
— Знаю.
— Слушай, Сережа. «Зоннабенд» ты брал?
— Я брал. А что?
— Я его гробанул вчистую. Уже на свалку увезли.
— Ну, Пан! — Серега с уважением посмотрел на меня. — Ты и силен! Не напасешься на тебя…
— Держи, — я подал ему копию заключения дорожной полиции об аварии не по вине водителя. — Пусть оформят списание и дадут подмену.
— Ладно, — сказал Серега. — Я хоть переоденусь…
В дверях он притиснул выходящую Валечку. Валечка хихикнула и тут же повисла на мне.
— Пан, как тебе наши красавцы, — спросила она, жмурясь. — Неужели за таких мальчиков тебе жалко поцелуя, Пан?
— Мне для тебя ничего не жалко… никогда… и ничего… о-о-о… — я изобразил последний вздох. Валечка отхлынула, глаза у нее были пьяные. — Все, спать, спать, — погнал я ее. — До обеда — даже не просыпаться. Нужна будет твоя снайперская точность. Поняла?
— Будем вставлять им проволоку?
— Да, и потому…
— Поняла, поняла. Я уже паинька. Так можно? — она потупилась, сложила ручки на животике и ножкой заковыряла пол.
— Так можно. Беги.
Из коттеджа напротив вышел Командор, осмотрелся — будто бы любовался пейзажем. Увидел Валечку, пошел ей навстречу. О чем-то спросил, кивнул, так же неторопливо продолжил путь.
— Какой будет объект? — деловито спросил Панин.
— Скажу — нэ повэриш, дарагой, — я достал из кармана пачку открыток с видами Москвы, нашел нужную, протянул ему.
— Ни хрена себе… — протянул Панин. — По крупной играем…
— По крупной, — согласился я.
Вошел Командор. Свежий, как майская роза. Не представляю, как нужно укатать Командора, чтобы чуть-чуть помять ему морду. Даже небритый, он выглядит элегантно, как мушкетер на балу.
— Телевизор не смотрели? — с порога спросил он. — Зря. Интереснейшие вещи творятся. Побоище в редакции «Садового кольца». Шесть человек убито. Потом — перестрелка с патрулем, ранено два солдата. А?
— Имена убитых не говорили?
— Нет, а что?
— Надо как-нибудь узнать. Валерий Кононыхин, обозреватель.
— Прямо сейчас?
— Как получится. Когда это было?
— В шесть тридцать. Обещали подробности в дневном выпуске.
— Поздновато… Гривенник у тебя есть?
— У меня есть, — сказал Панин.
Я набрал номер Кристы. После дюжины звонков она сняла трубку.
— Да?
— Доброе утро, Криста. Это я, Игорь.
— Ты? Разве ты еще не здесь? Вот здорово, а кто же тогда спит с Анни?
— Понятия не имею.
— Подожди, сейчас посмотрю…
— Ради всего святого, Криста! Пусть они спят. Посмотри лучше, нет ли где под столами Валерия, из газеты.
— Нет, он ушел ночью, это точно.
— А как мне его найти?
— Позвони в редакцию, он оттуда почти не вылазит.
— Я, наверное, неправильно записал телефон…
— Да? Знаешь что, мне лень искать телефонную книжку, а в памяти аппарата его номер есть — давай, я ему позвоню и скажу, что нужно. Что именно?
— Мы должны были встретиться сегодня — пусть уточнит время и место.
— Понятно. Перезвони мне минут через десять.
— Спасибо, Криста.
— Да что ты, не за что. Зря ты так рано сбежал…
Я дал отбой и по бесплатному номеру позвонил в полицейский участок. Представился, назвал обстоятельства. Да, да, сказал приятный женский голос, к сожалению, результатов пока нет, по этому же делу работает бригада крипо, следователь хотел бы побеседовать с вами, позвоните ему, пожалуйста, номер такой-то…
Так. Ответ, можно сказать, есть. Теперь крипо…
Трубку взяли с полузвонка.
— Следователь Зайферт слушает, — голос звонкий, четкий.
— Инженер Валинецкий. Как я понимаю, по делу…
— Да. Не нужно по телефону. Давайте встретимся и поговорим.
— Давайте. Где?
— Тот полицейский участок, где вы были ночью, подойдет?
— Вполне.
— Тогда там, скажем, в одиннадцать часов.
— Хорошо.
Я повесил трубку, посмотрел на часы. Через пять минут позвонить Кристе…
— Так что произошло, Пан? — спросил Командор.
Я начал рассказывать.
8.06.1991. 14 ЧАС. 30 МИН. ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ
Командор мягко свернул на Большую Лубянку, замедлил ход, прижимаясь к тротуару; я, фиксируя в центре видоискателя черный прямоугольник ворот, дал наплыв объективом — ворота бросились мне навстречу, желая принять в себя… нет уж, спасибо, постараемся обойтись. Опустил камеру. Еще разок?
— спросил, глядя вперед, Командор. Бог троицу любит. Мы катились, как в ущелье. Нет, хватит, сказал я. Тормози. Он остановился. Дуй домой, настраивай аппаратуру, готовься. Я потолкаюсь тут.
— Хорошо, — сказал Командор. Он был чем-то недоволен.
