Ольга ЛАРИОНОВА
ДЕЛЛА-УЭЛЛА
I. Очарование сбывшейся мечты
Злобный серебряный эльф, такой крошечный, что разглядеть его в сгущающихся сумерках мог только крэг, угрожающе звенел над маленьким Юхани, привлеченный его теплым дыханием. Мона Сэниа осторожно помахала рукой, но безрезультатно. Тогда Кукушонок приподнял свою увенчанную пестрым хохолком головку, на миг замер, прицеливаясь, и одним безошибочным движением изничтожил приставучую тварь. Он проделывал это уже в десятый или двадцатый раз, и на эти несколько мгновений чужой непривычный мир, окружавший теперь джасперян, угасал для моны Сэниа, пока чуть щекочущие перья не ложились снова на ее израненный лоб. Это мелькание полусвета и тьмы раздражало ее, и она тихонько шепнула:
— Не надо, Кукушонок, мы сейчас вернемся на корабль…
И, конечно, не двинулась с места. Юрг скорее угадал, чем услышал ее слова:
— Погоди, Сэнни, уже готово! — И действительно, робкий светлячок запорхал по сухим ветвям, превращаясь в огненную птицу; рассыпался веер искр — робкая копия королевского фейерверка, оставленного позади целую вечность тому назад, — и вот наконец огромный костер запылал, как первобытный маяк.
— Мечта босоногого детства, — прокомментировал Юрг, потирая ладони. Если кто еще надумает пожаловать, то не ошибется.
Все сидевшие вокруг костра невольно посмотрели вверх — гуда, где уже дважды появлялся черный брюхатый керуб, похожий на исполинскую беременную стрекозу. В первый раз он спустился на прибрежную полосу рядом со звездным кораблем джасперян; Юрг подбежал, пригибаясь под ураганным ветром, и несколько минут непрерывно кричал, отчаянно размахивая руками. Слов его было не разобрать, но керуб вдруг прянул в сторону и помчался прочь над самым озером, оставляя за собой вспененную дорожку. Юрг вернулся злой, осипшим голосом буркнул непонятное: «Университетские штучки-дрючки, как же!» — и принялся собирать валежник для костра.
Но керуб вернулся, завис уже подальше от корабля и выметнул желтый сверток, который, ударившись о землю, начал стремительно раздуваться, пока не превратился в громадный матрац, на котором вполне комфортно могли бы разместиться три дюжины дворцовых причудниц в самых изысканных позах. На матрац посыпались ящики, мешки, свертки — издали можно было подумать, что керуб мечет икру. Окончив эту процедуру, он заложил лихой вираж и умчался еще стремительнее, чем прежде. Это было слишком похоже на паническое бегство, но никто из дружины принцессы не позволил себе даже бровью повести.
Однако по их застывшим физиономиям Юрг догадался, что их оценка происходящего, мягко говоря, неадекватна.
— На базу помчался, — бросил он через плечо, стаскивая с матраца первый ящик, — чтоб первым быть на пункте связи. Ведь еще почти никто не знает, кто мы и откуда, а кто и знает, тот не верит. Сбросили нам стандартный набор для терпящих бедствие, и не исключено, что на утро запросили бригаду психиатров. А у этого все-таки теплится надежда: вдруг мы действительно оттуда? Тогда я сейчас распакую аппаратуру, и начнется трансляция на весь наш шарик.
— Зачем? — устало спросила мона Сэниа.
— Как это — зачем? Людям же интересно…
Она нервно провела чуткими пальцами по лицу' обезображенному свежими шрамами, оставленными ее остервеневшим крэгом. Счастье еще, что она не догадывалась о жутких лиловых пятнах, расползшихся вокруг рубцов.
— Мы прилетели сюда просить о помощи, а не для того, чтобы, подобно древним лицедеям, развлекать твоих соплеменников, — сухо проговорила принцесса.
Юрг окончательно растерялся:
— Елки-моталки, да вы же с другой планеты и вообще черт знает из какой галактики…
— У нас каждый год несколько дружин возвращается с других планет, но ни у кого не появляется желания оглашать это на весь Джаспер. Командор заносит новые сведения в Звездные Анналы, и все.
— Как знаешь, — сдался Юрг. — Я попрошу выйти на связь только врачей-офтальмологов, оптиков и кто еще там понадобится. А сейчас помогли бы, ребята!
Последовала едва уловимая заминка
— Борб и Пы, — велела принцесса.
Названные со всех ног бросились вперед. Эта секундная задержка вдруг сделала очевидной для Юрга малоприятную вещь: он больше не был для них командором. Он, землянин, со своими законами, традициями, правилами и, если угодно, заблуждениями, был по одну сторону, а они — с одной- единственной верностью своей Принцессе — находились с какого-то момента на другой стороне.
Знать бы только, какая грань разделяла эти стороны!
— Хорошо бы еще запасти дровишек для костра, — небрежно заметил он, принимаясь за установку генератора.
Он провозился до темноты, расчехляя какие-то емкие ящики высотой в человеческий рост и укрывая их пологом светящегося надувного шатра. Затрещало, зачирикало; в такт этому стрекоту замелькали разноцветные глазки, заполыхали голубые блики, и совершенно неожиданно возник голос, говоривший на языке Юрга. Тот как ни в чем не бывало принялся горячо возражать — на него рявкнули уже не человечьим, а каким-то звериным басом, но он не сдавался, сыпал скороговоркой, для убедительности вставляя: «Это — раз!», а потом: «Это — два!!» и «Это — три!!!», причем остальные его слова были неразборчивы и незнакомы…
Но смысл всего этого был для моны Сэниа не важен.
Важно и страшно было другое: Юрг, ее звездный эрл, рыцарь без страха и упрека, лгал ей все это время!
Сколько раз он делал вид, что изумляется способности джасперян посылать свой голос в любую даль, сколько раз он — да и Юхан тоже — утверждал, что люди Земли на такое не способны… Зачем нужна была эта ложь? Сейчас она была свидетельницей того, как он проделывал это без малейшего затруднения и даже не считал нужным скрывать свои способности.
Какие еще открытия ожидают ее на этой вечерней земле?
Она подняла глаза на серебристо-алые облака, подсвеченные уже севшим за горизонт солнцем. Дальний, завораживающий плеск воды. Едва уловимое сопение Юхани, пригревшегося на сгибе левой руки и укрытого пушистым крылом Кукушонка. Застывшие фигуры дружинников, под наглухо застегнутыми капюшонами которых затаились крэги, цепенеющие от бешенства при одной мысли о невозможности взлететь в вечернее небо.
Нестерпимость ожидания.
Ей, ненаследной владетельной принцессе, это ощущение всегда было омерзительно, как скукожившаяся грязная обувь.
Но сейчас ей приходилось не просто ждать — ей нужно было готовить себя к тому, чтобы просить.
Ни за какие блага Вселенной она не согласилась бы на это для себя. Но принцесса Джаспера должна была сломить свою гордость, когда речь шла о будущем ее народа. И было еще одно, что не только настораживало, а просто пугало: сил', которые таяли с каждой минутой. Их отчаянный заговор, сбор на королевском пиру, тайный перелет к Звездной Пристани, внезапное нападение дружины Иссабаста, схватка
