дворцом Цонкоцтли и легендарным Лабиринтом?
Невероятно, но у Адама Крюгера возникли такие же ассоциации.
— Вам не кажется, что мы каким-то чудесным образом очутились на Крите? — спросил он тихо.
Девушка вздрогнула от неожиданности.
— Откуда вы?..
Она хотела поинтересоваться, как немцу удалось прочитать ее мысли, но сдержалась.
Цонкоцтли как раз показывал каждому из гостей предназначенные для него покои. Комната мисс МакДугал находилась в странной близости с личными апартаментами желтоволосого.
“Интересно, что приснится на новом месте?” — подумалось ей.
Ночь минула без сновидений. Вероятно, сказалось нервное переутомление, встряска от событий предыдущего дня. Как только ее голова соприкоснулась с подушкой (знак особого внимания хозяина, так как данный предмет не был здесь распространен), девушка тут же провалилась в бездонную яму глубокого и спокойного сна.
Наутро Элизабет ждал сюрприз. Одежды, которую она аккуратно сложила на табурете рядом с ложем, не оказалось на месте.
— Эй! — возмущенно позвала мисс МакДугал. На зов тотчас же явилась служанка, предоставленная Цонкоцтли в полное распоряжение гостьи.
— Где моя одежда? — показала знаками блондинка.
Как это выразить на науатле, она не помнила. Пришлось поочередно прикрыть руками грудь, живот, коснуться бедер.
Индианка энергично закивала и, выскочив ненадолго из комнаты, вернулась с ворохом одежды.
— Куэитль, — протянула длинный кусок ткани, показав, что это нужно оборачивать вокруг бедер. “Юбка”, — догадалась англичанка. Следующий аксессуар.
— Хуипилли.
“Это скорее всего блузка”, — определила девушка.
В третий раз ей был предложен большой ромбовидный кусок материи с отверстием в центре для головы.
— Кечкемитль.
“Что-то вроде пончо”.
Она остановила свой выбор на куэитле и хуипилли, прикинув, что для предстоящей тренировки они подойдут более всего.
Очутившись в столовой, она увидела там всех своих компаньонов. Те тоже оделись по местной моде.
Адам и Фриц были полуобнаженными. Их чресла прикрывали набедренные повязки (макстлатль), представлявшие собой полосу ткани, пропущенную между ног и завязанную на талии так, что ее концы ниспадали спереди и сзади. На плечи молодых людей были накинуты плащи (тлиматли) — пестрые прямоугольные куски ткани, завязанные под горлом. Выглядели немцы при этом полными придурками, особенно Фриц, чьи телеса для всеобщего обозрения демонстрировать совсем уж не стоило. Однако, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не суются, обычаи есть обычаи, и Крюгер с Думкопфом это прекрасно понимали.
Здорово комплексующий в отличие от Фрица Васкес был единственным, кто не захотел предстать пред ясны очи девушек во всей своей красе. Он надел мужской вариант кеч-кемитля, подпоясавшись лентой, расшитой бисером.
Зато Регентруда выдала тот еще номер. Брюнетка явилась в наряде… местной простолюдинки. Правда, назвать ЭТО нарядом можно было с большим трудом. Нижняя часть ее тела была прикрыта куэитлем, ниспадающим до земли, а вот верхняя…
Сверху у бесстыдного чада не было ничего, кроме нескольких широких лент из перьев кецаля, поддерживающих вызывающе торчащие девичьи грудки.
Мужчины пытались по-джентльменски не замечать наготы Труди, но им это слабо удавалось. Особенно “слабо” не пялиться на бюст девчонки удавалось Думкопфу, глаза которого буквально вылезли из орбит, когда немочка кокетливо оправила перья кецаля.
Затем Регентруда как ни в чем не бывало уселась за стол и непринужденно поинтересовалась, чем их собираются травить.
— Если жареными червяками или солеными слизнями, то я лучше попощусь! И куда это запропастился наш тренер?
Последняя фраза была произнесена особым тоном. И Бетси сразу поняла, на кого был рассчитан весь этот маскарад. Регентруда никак не могла смириться с потерей такого завидного кавалера.
Нет уж, дорогая, роток-то сильно не раскрывай. Что с возу упало, то пропало. Сама же отдала предпочтение другим объектам мужского пола.
В столовую вошел Цонкоцтли. Он также сменил одежду верхнего мира на более привычную для себя. Как и Фриц с Адамом, юноша был полуобнажен. Вот только его плащ представлял собой настоящее произведение искусства и смотрелся на соратнике Уэмака вполне естественно.
На рыжем фоне были вытканы белые бабочки, и у каждой в самом центре помещался человеческий глаз. Эти бабочки располагались по диагонали плаща, края которого были оторочены каймой с точно такими же глазами, но на черном фоне. Те же насекомые украшали и макслатль желтоволосого.
Бетси впервые смогла по-настоящему оценить достоинства его фигуры. Парень был сложен безупречно.
Он вежливо поклонился гостям. Лишь на какую-то долю секунды его взгляд задержался на открытых прелестях Труди. Элизабет померещилось, что уголки рта молодого вельможи дрогнули в подобии иронической улыбки, а в глазах заплясали озорные огоньки.
Не обращая внимания на остальных, словно вокруг вовсе никого и не было, Цонкоцтли приблизился к Бетси и, галантно предложив ей руку, проводил к столу и усадил рядом с собой. По его знаку прислуга начала вносить блюда.
Регентруда, видя, что все ее попытки привлечь к себе внимание принца пропали втуне, лишь заскрежетала зубами и принялась с ожесточением поглощать пищу.
Площадка для игры в тлачтли находилась рядом с пирамидой (теокали) Кецалькоатля. Как объяснил желтоволосый, культ этого героя был официальным и единственным в Клантлик. В память о своем лучшем друге Уэмак запретил жестокий ритуал кровавых человеческих жертвоприношений. Кецалькоатль в свое время уже пытался это сделать, но лишь вызвал недовольство жрецов и пострадал из-за своей излишней “мягкотелости”. Владыка Чинкалько сумел довести начатое Пернатым Змеем дело до конца.
Не всем из ближайшего окружения повелителя Дома Кукурузы пришлись по вкусу нововведения. Главным оппонентом Уэмака стал Тотек Чикауа, утверждавший, что именно от недостатка живой крови на алтарях преданных забвению богов и проистекают все бедствия народа Чинкалько. Прежде всего отсутствие у местных жителей потомства…
Само игровое поле напоминало формой букву “I”. Прямоугольник длиной триста и шириной сто футов. С двух длинных сторон его обрамляли наклонные каменные стены высотой около тридцати футов. Выше их виднелись зрительские трибуны.
На каждой стене вертикально были укреплены каменные кольца-ворота.
Прикинув расстояние до них от земли, Фриц только грустно вздохнул и скептически почесал затылок. Адам ободряюще похлопал помощника по плечу. Ничего, мол, прорвемся. Хотя при виде игрового поля Крюгеру также немного поплохело. Похоже, они еще не до конца осознали, во что ввязались. Беспечность штука хорошая, но только до того момента, пока она не начинает притуплять бдительность. Но обратного пути, увы, у них уже не было…
Самое поразительное зрелище представляли собой рельефы, украшавшие стены ристалища. Это были изображения голов игроков в мяч в сопровождении знаков-имен, что наводило на мысль о том, что таким образом была увековечена память ритуально обезглавленных героев. Весьма приятная мысль, черт побери.
