корточки. Впилась в него взглядом и выстрелила непонятной гортанной фразой.
Хозарин ошалело воззрился на нее. А Катя обратилась к Даше:
– Ты знаешь, где находится шестой позвонок? Даша удивленно пробормотала:
– Чуть повыше лопаток… А что?
– Ударь его туда. Быстро!
Злоба в чурочном взгляде сменилась отчаянием. Он прохрипел по-русски:
– Не нада! Пожалуйста!
– Бей, – хладнокровно приказала Катя. – Ногой.
Даша ударила. Безо всякого энтузиазма, не сильно.
Чурек закатил глаза и замолк.
– Опять отключился? – деловито поинтересовался Ленька.
– Нет, – отрезала Катя. – Страдает. Она объяснила:
– По хозарским поверьям, центр мужской энергии находится в позвоночном столбе, в районе шестого позвонка. Это место хозары берегут пуще глаза. Считается, что, когда он поврежден, хозарин не сможет родить сына. Ну, а тот, у кого нет сыновей, в их племени изгой. Даша спросила у Кати:
– А что он тебе говорил? Катерина слегка поникла:
– Сказал, что всем нам – смерть. И нам, и нашим родителям, и всем родственникам до седьмого колена.
– Ну уж, это ему будет жирно, – заверила Даша. И растолкала поникшего Хафиза. – Слушай, ты, падла! Когда тебе будет звонить тудун Черный – скажешь ему, что здесь все в порядке, пусть он приезжает.
Хозарин изображал отключку. Катя подошла к нему, склонилась к его уху и ласково сказала что-то по-хозарски.
Тот немедленно распахнул глаза и закивал головой.
– Что ты ему сказала? – потребовала Даша. Катя усмехнулась:
– По-русски – такое произнести не могу… Не люблю я ругаться.
Хафиз преданно посмотрел на женщин и Ленчика и искреннейшим голосом вымолвил по- русски:
– Все скажу, как вы хотите. Мамой клянусь.
– Сдаст, падла, – уверенно произнесла Даша. Катя внимательно посмотрела на кавказца-пленника и разразилась красноречивым монологом. На хозарском языке.
Хафиз заюлил, заизвивался. Простонал:
– Клянусь! Здоровьем детей клянусь!
– О чем вы ему сказали, тетя Катя? – благоговейно спросил Ленчик.
Катя на долю секунды смешалась. Но быстро взяла себя в руки, подмигнула племяннику:
– Сказала, что ты сейчас принесешь с кухни острый нож и отрежешь ему…
– Яйца! – радостно закончил Ленчик.
– Нет! Не надо! Клянусь! – застонал чурка. Катя протянула:
– Преступать клятву, которая дана неверным, хозарам не возбраняется…
А Даша добавила, внимательно глядя на хозарина:
– Если Черный позвонит, а потом не приедет или приедет с кучей охраны, мы тебя убьем. Тут же. На месте. Она будет слушать ваш разговор по телефону. – Дарья кивнула на Катю. – Ты видишь: она говорит по-хозарски. Так что без фокусов.
И как раз в этот самый момент в глубине квартиры зазвонил-запиликал сотовый телефон. Ленчик выпалил:
– Это их труба. Я пойду принесу.
Затем он побежал в другую комнату, вернулся с серебристой трубкой и опасливо протянул ее к уху прикованного к батарее Хафиза. Держал он телефон так, чтобы разговор могла слышать и Катя – она наклонилась к самому плечу хозарина.
– Без глупостей, – очень строго сказала Даша. Она отобрала у сына пистолет и решительно навела его прямо в лоб хозарину. – Сболтнешь что-то лишнее – я сразу стреляю. – И скомандовала Леньке:
– Давай, нажимай на «прием».
Леня, нахмурясь, осторожно нажал на крохотную телефонную кнопку.
В трубке раздался бархатный, уверенный в себе хозарский голос. Связь была великолепной, голос тудуна разносился по всей комнате.
– Это он, – одними губами проговорила-перевела для своих Катя. – Черный.
Хафиз что-то возбужденно затараторил на своем языке. Катя сидела рядом на полу, прислонясь ухом к трубке. Она слышала не только Хафиза, но и реплики его хозяина. Катя напряженно хмурила лоб и благосклонно кивала, словно соглашаясь с хозарином. Даша восхищенно смотрела на сестру.
Похоже, разглагольствовал один Хафиз – Черный только слушал. Затем в трубке запищали короткие гудки. Катя устало вздохнула и встала с корточек:
– Черный сейчас приедет. Все нормально.
СПУСТЯ ДЕСЯТЬ МИНУТ
От звонка в дверь все трое вздрогнули. Слишком рано он раздался. И слишком громко прозвучал.
Даша сделала предостерегающий жест. Катя застыла на пороге коридора. Ленчик замер на кухне. Ему по горло хватило приключений за сегодняшний день – и за все две прошедшие недели. Похоже, теперь он готов был спрятаться под столом или превратиться в невидимку. Хафиз от звонка, очевидно, воспрянул. Он, кажется, надеялся, что приход Черного переменит его участь. Глаза его засверкали. Он даже что-то ухитрился промычать сквозь кляп. (После разговора с Черным по телефону Дарья заткнула ему рот тряпкой.) Катя на цыпочках подошла к входной двери. Глянула в глазок.
Глянула – и отшатнулась.
– Это не он, – одними губами прошептала она сестре. – По-моему, этот вообще не хозарин.
– Что делаем? – прошелестела Даша.
– Не открываем, – решительно артикулировала по слогам Катя.
Она еще раз сторожко глянула в глазок. В полутьме лестничной площадки стоял огромный, элегантно одетый мужик. Лицо его, насколько его можно было рассмотреть при скромном подъездном освещении, совсем не походило на хозарское: оно было круглым, залысым, с картофелеобразным носом. Мужик еще раз позвонил в дверь. Катя снова вздрогнула от резкого звука. Нервы ее, кажется, уже не выдерживали всех приключений сегодняшнего дня. Кто это? Случайный посетитель? Или кто-то из хозарской шайки?
– Не открывай, – прошептала Даша. – Пусть идет к черту.
Катя продолжала наблюдать в глазок за визитером. Вот он полез в карман пиджака. Достал оттуда сотовый телефон.
Держа трубку на ладони, мужик потыкал в клавиши. И через секунду телефон зазвонил внутри квартиры.
Трещал чей-то мобильник. Катя оглянулась. Трель доносилась из Дашиной сумочки.
Даша пошла пятнами. Бросилась к сумке. Катя снова приникла к глазку. Мужик за дверью наверняка слышал звон телефона внутри квартиры. Однако он словно не обратил на него внимания. Стоял и держал трубку у уха – ждал.
Даша добралась до телефона. Нажала «прием», нервно крикнула: «Да!»
Тут Катя увидела, как у мужика, стоявшего за дверью, зашевелились губы. Она не слышала слов, но готова была поклясться, что губы незваного гостя произнесли: «Здравствуй, Даша!»
– Привет, – нервно откликнулась Дарья – здесь, внутри квартиры.
Катя видела, как мужик на лестничной клетке стал что-то говорить. А Даша стояла – и слушала свой
