Беляниново, Сосновая аллея, пять.
Сердечный приступ!
Приезжайте скорее, плачу сто!'
Три дня спустя Инна Соломатина Так тихо и солнечно! Так покойно, как бывает только за границей!..
Инна не спеша шла по Люксембургскому саду.
Вышла на центральную аллею, к пруду.
Напротив чернел какой-то дворец, В огромных кадках мерзли пальмы.
Парижане сидели на лавочках, грелись на осеннем солнышке. Подумать только: плюс пятнадцать, ни облачка – а им холодно…
На одной из лавочек поместилась парочка. Оба молодые, красивые. Его голова лежала у нее на коленях. Она задумчиво ворошила его волосы.
При этом оба читали – каждый свое.
Но – не книги, а что-то типа отпечатанных на ксероксе конспектов.
Наверно, студенты.
Вот милая парочка. К зачету вместе готовятся. Ну, правильно, здесь же неподалеку Сорбонна.
Инна на мгновение дико позавидовала им, этим двум молодым, красивым французским студентам.
Развалились себе в Люксембургском саду и готовятся к зачету!..
А потом она вдруг подумала: 'Чего ж я завидую, как дура!.. У меня ведь это все – впереди!..
Будут и у меня конспекты, и такой же молодой и смуглый парень.
Будет и у меня – Сорбонна!'
Инна стала прикидывать, а хватит ли ей тех денег, что она предусмотрительно сняла со счета гибралтарской компании «Инна-силк», для того чтобы здесь выучиться.
Шестьсот восемьдесят тысяч долларов получается…
Это около четырех миллионов франков…
Учеба в Сорбонне бесплатная…
Надо только платить за жилье и за еду… И, конечно, сначала сдать экзамены…
А для того чтобы их сдать, надо, во-первых, найти хорошего преподавателя и как следует выучить французский язык…
Затем подготовиться к экзаменам… Ну, на это уйдет год. А может, даже два…
'Ну, что ж: буду жить в Париже, осваиваться в этом городе, гулять, пить кофе, даже в музеи ходить – и учиться…
А потом поступлю в самый лучший университет мира!..
Я вам не какая-нибудь пустышка!
Я не кукла!..
Пройдет немного времени, и Ника, и Владик Полонский – они оба меня узнают!.. Слышите, вы: я выучусь!.. Ваши уроки для меня даром не прошли!..
Вот только на кого бы мне учиться?
– Инна на секунду запнулась в своих мыслях.
– На искусствоведа, как в Москве? Фу, неохота… Скукота… Может, на дизайнера?
Я ведь хорошо рисовала…
Или, может, на социолога, как профессор Полонский?.. Или – на историка?'
Инна стала воображать себе: вот когда она поступит в Сорбонну, она обязательно пригласит к себе в гости Полонского…
А может, он даже раньше приедет в Париж, на какой-нибудь научный симпозиум…
Она встретится с ним в кафе, под тентом, и он лениво и снисходительно спросит ее, помешивая кофе: «Ну, и что ты здесь, в Париже, делаешь?» А она ему небрежненько так ответит: «Я учусь. Между прочим, в Сорбонне. Я буду, как ты, – социологом…»
Потом она поведет его в свою студию, в свою квартирку-мансарду, где-нибудь на шестом или на седьмом этаже, под самой крышей…
И они будут любить друг друга, и профессор будет гордиться ею…
Денег ей на учебу, конечно же, хватит.
Четыре миллиона франков – это много, очень много.
Достаточно, чтобы лет десять оплачивать и жилье, и еду, и для того, чтобы платить репетитору по французскому.
А если даже вдруг не хватит, она сможет еще подзаработать. Это же Париж!..
Здесь же полно всяких модельных агентств!
Да они там будут только счастливы, когда к ним придет такая красивая девушка из России…
Ведь, если по-честному, ей, Инне, никакая Клавка Шиффер даже в подметки не годится!..
Но эти всякие съемки, и на обложки, и для рекламы, – все равно будут для нее как бы между делом. Главное все-таки – учеба. Лет через семь или восемь она станет классным специалистом.
И напишет статью – какое-нибудь опровержение на научную статью Полонского.
И тот прочитает и та-ак поразится!..
И, конечно, опять обязательно приедет к ней…
Ну, за то время, пока она будет учиться, у нее, конечно, будут любовники – разные Жаны, и Поли, и Пьеры…
И благодаря им она еще лучше узнает язык и французскую культуру… И еще… В каникулы она будет путешествовать по Франции и по всяким другим странам…
Это ж Европа!
Представляете, здесь до Лондона – пару часов поездом!
Все близко!..
Вон она из Гибралтара сюда, до Парижа, – всего час летела!..
Инна обошла старый, темный дворец и вышла из сада.
'Сорбонна здесь где-то недалеко.
Интересно, мЬжно ли снять поблизости ма-аленькую квартирку? Наверное, можно…'
По незнакомым улицам шли красивые, хорошо одетые и спокойные люди.
Большинство встречных мужчин осматривали Инну с ног до головы.
Очень внимательными и очень мужскими (но не хамскими!) взглядами.
Некоторые даже, кажется, оборачивались вслед.
Но она решительно не обращала ни на кого внимания.
Инна дошла до перекрестка и прочитала на углу дома табличку: «Rue Racine».
Улица Расина, догадалась она.
Это был какой-то французский поэт или художник.
Или скульптор?
Инна не знала и от этого почему-то засмеялась.
Никто из прохожих не обратил на ее смех никакого внимания.
Про этого Расина ей, кажется, тоже придется узнать.
Вся жизнь впереди!
В то же самое время Ника Ника открывала глаза тяжело и долго. Кажется, с ней что-то случилось.
Ну да, от всех переживаний она просто сошла с ума.
Она помнит – точно помнит! – что к ней приехал Вася Безбородов.
Человек, который двенадцать лет как мертв.
Ника с трудом приподняла непослушные, чугунные ресницы.
Мир вокруг был нечетким, словно весь состоял из тумана.
Где же она?
Наверно, все-таки на земле…
Она лежит в своей спальне.
