из-за него пришлось срочно ловить машину и всю дорогу умолять шофера прибавить газу?
— Все нормально, Глеб Захарович, — скупо улыбнулась она. И впервые рассмотрела директора «Юлианы» внимательно. То есть не как партнера по бизнесу, а как мужчину. Что ж, он хоть и в возрасте — сороковник, а то и сорок пять, точно справил, — но выглядит вполне достойно. Шевелюра пышная, без проплешин (неужели наращивал?), фигура поджарая, животик сведен к минимуму, лицо загорелое (в солярий, что ли, захаживает?). И костюм почти безупречный — на местных-то боссах, как Таня успела заметить, одежда, пусть и дорогая, вечно сидит мешком. А у Глеба Захаровича — костюм точно по фигуре. И рубашка в тон. Только галстук слегка подкачал — цвет не самый удачный, и узел завязан горбом.
«Не будь мы партнерами, я бы ему сюда не синий, а темно-бордовый галстук посоветовала, — вдруг подумала Таня. — И завязала бы сама — спасибо Валерочке, научил». Впрочем, тут же застыдилась непрошеной мысли, выгнала ее из головы и светски поинтересовалась:
— По какому поводу мы встречаемся?
— Вводим новую традицию — вместе обедать, — немедленно откликнулся Глеб Захарович. — Вы, надеюсь, не против?
«Можно подумать, у меня есть право отказаться!»
— Конечно, я только «за», — улыбнулась Садовникова.
— Тогда заказывайте. Бизнес-ланч не рекомендую, а вот судак по-польски здесь достойный.
— Что ж, пусть будет судак по-польски, — легко согласилась Таня. — И свежевыжатый апельсиновый, — добавила она подскочившему официанту. — И в конце — двойной эспрессо.
Глеб Захарович одобрительно взглянул на нее и велел подавале:
— Мне все то же самое.
Официант поспешил в направлении кухни, а Глеб Захарович неожиданно сказал:
— Вы мне нравитесь, Татьяна Валерьевна. «М-да, вот это уж совсем ни к чему».
— Вы мне тоже, — мгновенно отреагировала она. — И что из того?
— Вы не дослушали, — тонко улыбнулся Захарович. — Мне нравится, что вы умеете нестандартно мыслить. Что вы легки на подъем. И быстро принимаете решения. Качества, прямо скажем, для девушек очень редкие.
— В данном случае я не совсем девушка, — ухмыльнулась Татьяна. — Я в первую очередь директор.
Но Глеб Захарович не сдавался:
— Очаровательный директор.
Татьяна нахмурилась:
— Глеб Захарович…
— Позвольте, я закончу, — перебил он. — Неделю назад вы чрезвычайно очаровательно подвернулись мне на теннисном корте и после игры не менее чарующе исчезли… Я всю неделю голову ломал: откуда взялась сия прекрасная ундина? И только сегодня, на презентации, все разъяснилось. Вы со всеми заказчиками так себя ведете?
— Нет, только с серьезными, — в тон ему ответила Татьяна.
— И проиграли вы мне на корте, конечно, тоже специально, — констатировал Глеб Захарович.
— Что вы! — притворно возмутилась Таня. — Вы победили в честной борьбе.
Тон президента «Юлианы» вдруг похолодел:
— Сразу видно школу.
— Чью? — не поняла Татьяна.
Глеб Захарович остро взглянул ей в глаза и вдруг ответил:
— Валерия Петровича.
— Что-о? — опешила она.
— Школу Валерия Петровича Ходасевича. Полковника ФСБ. Вашего отчима.
Таня почувствовала, как коленки наливаются противной дрожью.
«Взять себя в руки! Немедленно!»
Ей помог официант — принес бокалы с апельсиновым соком и блюдо с ароматным свежеиспеченным хлебом. Пока он крутился у стола, расставлял, Таня лихорадочно соображала: что значит сей неожиданный выпад?
— Вы знакомы с моим отчимом? — спросила она, когда официант отошел.
— И в руках себя умеете держать, — не отвечая на вопрос, одобрил Глеб Захарович.
Татьяна начала злиться:
— Глеб Захарович, а вам не кажется, что наш разговор идет как-то странно?
— Пейте сок, Татьяна Валерьевна, — небрежным тоном предложил глава «Юлианы».
— Спасибо, я выпью. — К соку она не притронулась. — Только, будьте добры, сначала объяснить…
— Ах, боже мой! — снова перебил ее Глеб Захарович. — Да что вы так разволновались? Мне просто стало интересно — кто же такая эта замечательная деву.., то есть директор — Татьяна Садовникова? И я навел справки. Происхождение, образование, кто родители… Обычный интерес.., к партнеру по бизнесу.
— Вообще-то я еще диссертацию по психологии рекламы защитила. А в прошлом году получила «Серебряную стрелу» за рекламу пива. И в Каннах на награду номинировалась. Но вас это все, конечно, не заинтересовало. Профессия моего отчима оказалась для вас куда важнее. Хотя должна, между прочим, заметить, что ни в одной анкете я никогда не писала, что мой отчим — полковник ФСБ. Просто отмечала: «военнослужащий». Так что ваши люди глубоко копали.
— А еще я узнал, что вы не замужем, — прервал ее Глеб Захарович. — Почему?
— Замуж я не хочу, — отрезала Татьяна. — Будут еще вопросы?
— Да, — кивнул он. — Когда мы с вами сыграем в теннис?
Таня откинулась на стуле. Глубоко вздохнула. Глотнула сока. Больше всего ей сейчас хотелось просто уйти. Сбросить с колен крахмальную салфетку, подняться и пожелать Глебу Захаровичу всего доброго. А завтра улететь из Кострова прочь. В любимую Москву. И пусть рекламой «Юлианы» занимается Эрнест Максимович. И он же — играет с президентом концерна в теннис.
А Глеб Захарович вдруг улыбнулся — широкой, теплой, обволакивающей улыбкой:
— Вы рассердились, Таня… Татьяна Валерьевна?
— Да, — не стала притворяться она. — Не люблю, когда лезут в мою личную жизнь.
— Это только потому, что вы мне нравитесь. Очень нравитесь. И я просто захотел узнать о вас побольше… Что в этом плохого?
— Вы тоже мне нравились, — парировала она. — До тех пор, пока не начали наводить справки.
— Так что насчет партии в теннис? — не принял вызова он.
…А глаза у него, пожалуй, красивые. Глубокие. И серые, как река Танаис в непогожий день. И что, собственно, особенно странного в том, что он озаботился узнать ее биографию? Ей разве есть что скрывать?.. Да и теннис с главным заказчиком пойдет исключительно на пользу делу…
— Хорошо, Глеб Захарович, — устало улыбнулась Татьяна. — Я сыграю с вами в теннис. Когда?
— Завтра, в двадцать ноль-ноль, — быстро ответил он. — Вам удобно?
На это время Таня была записана к массажистке. Надо не забыть отменить.
— Да, мне это подходит, — кивнула она.
Из недр ресторанного зала возник официант с тарелками, на которых исходил паром судак по- польски.
— Ну и отлично, — сразу повеселел босс «Юлианы». И приказал:
— А теперь давайте обедать.
Когда вместе вышли из «Каравеллы», Глеб Захарович и слушать не захотел, чтобы Таня ловила такси: «Я вас сам отвезу, мне все равно в центр надо».
Возражать Таня не стала, и пятнадцатиминутная поездка на директорском «Лексусе» прошла под пустопорожнюю околотеннисную, околопогодную и краеведческую болтовню. На прощание Глеб Захарович вышел из лимузина, распахнул перед ней дверцу и галантно приложился к ручке. За церемонией
