Таня Садовникова только что рассталась с Москвой. Она улетала в провинциальный Костров. Надолго. По контракту на год, а по ощущениям — на ПМЖ. Неужели она будет жить в городе, где нет метро? Три настоящих кинотеатра? И только два драматических? «Зато вокруг Кострова, говорят, изумительная природа, — утешала себя Таня. — И люди по улицам ходят неспешно, не несутся, всех сшибая, как в столице. И воздух нормальный, и народ, наверное, куда доброжелательней, чем у нас…»
Но ей все равно было как-то неуютно. Все-таки всю жизнь провела в Москве. И школа тут, и университет, и первые поцелуи на лавочках Гоголевского бульвара…
«Да что хорошего в нашей распрекрасной столице? — пыталась припомнить она. — Большой театр? Можно подумать, у меня было время в него ходить… Рестораны? Ну, в них я бывала — платила несметно, по триста рублей за жалкий салатик, — а потом все равно в пузе урчало… А Тверская — полная загорелых на всяких Ибицах горожан и обалдевших от московской суеты приезжих? Насквозь показушная улица. Магазины с сумасшедшими ценами, навязчивые нищие подле гламурных витрин, и чуть ли не драки за место на парковке… А в Кострове я, бог даст, наконец успокоюсь… Можно сказать, даже остепенюсь…»
Самолет выбрался из облаков. Таня уткнулась в иллюминатор. Снег здесь в отличие от Москвы уже сошел, и она с любопытством разглядывала поля, лесополосы, степи, прорезанные узкими, тоже не сравнить со столичными, дорогами.
— Лапуся, — затеребил ее сосед по креслу. — Ты зачем в Костров летишь, отдыхать?
— В командировку, — сухо ответила Татьяна.
— Надолго?
— На год.
Впрочем, Таня тут же пожалела о своей откровенности, потому что сосед немедленно засуетился:
— О, так ты мне телефончик-то свой тогда оставь, завидаемся, замутим чего-ничего…
— Замутим, говорите? — усмехнулась она. И твердо добавила:
— Спасибо, нет.
— Гордая, значит… — недобро осклабился попутчик. — Как же, как же — столичная штучка, вас сразу видать…
— Я просто буду очень занята, — смягчила тон Таня.
— Понтов-то, понтов! — продолжал бушевать сосед. — Вся такая из себя крутая, не подступись, да? Смотри: у нас, в Кострове, тебе крылья-то быстро обломают!
Он отвернулся и стал остервенело всовывать ноги в ботинки. Пахло от ботинок плохо, и Таня постаралась задержать дыхание.
«М-да, первый контакт с костровцем у меня не сложился», — меланхолично подумала она.
У Тани Садовниковой в Москве имелось все, о чем положено мечтать: своя квартира, хорошая машина. Любимые мамочка и отчим. Друзья. Связи. Ну и по мелочи: проверенные косметолог с парикмахером, хороший спортивный клуб, своя лавочка у подножия Кремля, на которой сладко мечталось…
Не было только счастья. А счастье Таня понимала по-своему. Это когда утром просыпаешься и с нетерпением ждешь, чего хорошего тебе принесет новый день. Когда-то так здорово было — пить первую чашечку кофе и прикидывать: «Планов, как всегда, громадье: в десять и в час — переговоры с заказчиками, потом мозговой штурм по новому проекту и озвучка ролика, а вечером — хорошо бы в спортклуб попасть, на танец живота или, если не успею, хотя бы в тренажерный зал…»
Переговоры, бывало, проходили склочно, мозговой штурм шел туго, актеры на озвучке говорили настолько дурными голосами, что хотелось подвывать, и до спортклуба Таня добиралась за полчаса до закрытия и совсем без сил. Но она все равно была счастлива. Потому что находилась в гуще жизни и чувствовала себя на своем месте. Коллеги ее уважали, начальник ценил — вот и работала она от души, с огоньком. Но в последний год все, увы, изменилось.
В рекламном агентстве «Пятая власть», где Татьяна была творческим директором, ей стало тесно. Во-первых, переросла она эту «власть», контору, работающую только с некрупными отечественными заказчиками, а во-вторых, отношения с шефом, директором генеральным, в последнее время не складывались. Шеф, Андрей Теплицын, никак не мог забыть и простить, что Таня, сама того не желая, втянула его в историю <Подробнее об этом читайте в романе Анны и Сергея Литвиновых «Оскар за убойную роль». Издательство «Эксмо».>.
И Таня решила вернуться в «Ясперс энд бразерс». То самое рекламное агентство, где она работала раньше. Тем более что директор агентства, господин Брюс Маккаген, сам ей позвонил.
— Вы разве берете назад перебежчиков? — удивленно спросила она.
— Обычно не берем, — вздохнул американец. — Но для ценных специалистов делаем исключение. Так что, по рукам?
— По рукам, — не стала ломаться она.
— Ну и отлично, — сразу повеселел «бывше-нынешний» шеф. — Завтра жду вас в офисе. Зарплатой не обижу.
…Назавтра Таня вышла на работу в «Ясперс энд бразерс», и Маккаген немедленно затребовал ее на ковер. Чаю-кофе выпить не предложил и, разговор повел странно — едва она успела сесть, вдруг спросил:
— Скажите, Татьяна, вы ведь по-прежнему не замужем?
— Бог миловал, — откликнулась Садовникова.
Странные босс задает вопросы — обычно-то в личную жизнь сотрудников он никогда, по- американски, не лез.
— Мама не болеет, отчим здоров? — Шеф демонстрировал поразительную осведомленность.
— Спасибо, все в порядке, — Таня удивлялась все больше.
— И собак с кошками у вас тоже нет, — с удовольствием констатировал шеф, а Таня всерьез задумалась: «Не повредился ли в ее отсутствие господин Маккаген умом?»
— Нет, но…
— Значит, вы и поедете в Костров, — радостно закончил шеф.
«Куда?!» — едва не вырвалось у Татьяны. Но, к счастью, она вспомнила, как американец говаривал: «Недоумение — суть та же некомпетентность». И спокойно спросила:
— Мне помнится, у нас в Кострове есть филиал? «У нас» вместо «у вас» тоже сказала неспроста — в памяти очень к месту всплыл еще один немудрящий афоризм шефа: «Сотрудник и фирма — это единое целое».
— Совершенно верно, — подтвердил Маккаген. — И филиал сейчас очень нуждается в притоке свежих сил. Вы готовы поехать в Костров как минимум на год?
«Костров… Где же это?! Кажется, где-то на юге?.. Да, на юге, но не у моря. В общем, жуткая дыра, — пронеслось в голове у Тани. — И что же я там забыла?..»
Но вслух она спокойно произнесла:
— Какая у меня будет должность?
— Директор. Директор филиала «Ясперс энд бразерс» в Кострове. Самые широкие полномочия.
«Одна-одинешенька, в чужом городе. Без друзей, без семьи».
— Квартиру снимаем и оплачиваем мы. Машина и бензин — за счет «Ясперса», — продолжал заливаться босс.
«Я не смогу ездить „на мусаку“ к Валерочке. И к маме на блинчики — тоже не смогу…»
— Так что, Татьяна, каким будет ваше решение? — поторопил ее шеф.
«А ведь ты нервничаешь, — подумала она. — Ты очень хочешь меня заполучить и отправить в этот Костров. Немного в Москве, видно, охотников тащиться в такую даль, пусть и директором филиала».
И она твердо ответила:
— Да, согласна. Я буду работать в Кострове. Когда выезжать?
Выезжать пришлось очень быстро — через неделю после того, как Таня подписала контракт с
