Валерий Петрович накрыл ее ладонь своей и выбрался из машины. Таня пожала плечами и последовала за ним. А таксист на бешеной скорости — как бы баре не передумали — помчался к выезду.
— Извините меня, пожалуйста, — покаянно обратилась к Тане с отчимом горничная.
— За что? — не понял Валерий Петрович.
Горничная понизила голос:
— Глеб Захарович очень сердился, что я не предоставила вам машину… Но я ведь не знала, что вы уедете! Вы же сказали, что просто по саду пройтись пошли!
— Все нормально, — успокоил женщину Ходасевич.
— Вы скажете ему, что я вам предлагала?.. — с надеждой зашептала горничная. — Что я предлагала «Ауди», а вы отказались?
— Конечно, скажем, — заверил полковник.
— Тогда будьте добры пройти в столовую. — Она тут же повысила голос до своего обычного, высокомерного тона. — Ужин уже накрыт.
Глеб Захарович вышел к столу в вельветовых брюках, рубашке поло в крупную клетку и мокасинах. (Таня не преминула отметить, что темно-горчичные клетки на рубашке по цвету точно совпадают с ботинками).
Парфюмерный босс от души тряхнул руку полковника Ходасевича, приложился к Таниной ручке, проверил, достаточно ли дров в камине, и пригласил гостей к столу.
Беседа за ужином велась исключительно формальная, светская. Глеб Захарович ни полслова не молвил об их неожиданном бегстве, ни вопроса не задал о том, куда они ездили и что делали. Он разливался соловьем о Кострове, рассказывал про свой завод, выспрашивал Валерия Петровича и Татьяну о московских премьерах, умело и к месту вставлял анекдоты… «В общем, очаровывает», — подвела итог Садовникова.
Поначалу она больше отмалчивалась, едва ковыряясь в салатиках — не было ни аппетита, ни настроения разговаривать, — но ближе к десерту, после того как Глеб Захарович ввернул парочку уместных и весьма галантных комплиментов в ее адрес, сменила гнев на милость и стала посматривать на него более благосклонно. Все же не так часто на ее пути встречались подобные мужчины — чтоб и умные, и стильные, и при вилле…
После мороженого с восхитительно вкусной клубникой и чаем тонкого аромата Глеб Захарович распорядился подать коньяк и сигары. Отослал прислужницу, разлил «Хеннесси» в бокалы тяжелого хрусталя, щелкнул перед сигарой полковника массивной золотой зажигалкой, прикурил сам и только тогда спросил:
— Скажите, Валерий Петрович, Таня, я могу вам чем-то помочь?
— Да, — быстро ответила Садовникова. — Я немного не успеваю со сметой вашей рекламной кампании. Пожалуйста, дайте мне небольшую отсрочку.
— Не вопрос, — улыбнулся ГЗ. — Недели вам хватит?
— Больше чем достаточно, — заверила она, победно взглядывая на отчима.
— Что-нибудь еще? — заботливо предложил Глеб Захарович. — Может быть, вам нужны машины?
— Машина не помешает, — кивнул Ходасевич. — Одна.
— Но только без шофера, — тут же встряла Таня.
— Конечно. А деньги? Информация? Охрана? В общем, любая помощь? — продолжал наседать ГЗ.
— Спасибо, — поблагодарил Валерий Петрович. — Больше пока ничего.
— И, конечно, вы мне ничего не расскажете, — констатировал парфюмерный король. Впрочем, досады или же любопытства в его голосе не звучало.
— Нам пока просто нечего рассказывать, — простодушно развел руками Ходасевич. — Как говорится, недостаточно информации.
— Ну, на нет — и суда нет, — развел руками Глеб Захарович. — Как хотите. Но имейте в виду: мои возможности — а они, я вас уверяю, весьма велики — всегда к вашим услугам.
Он помолчал и неожиданно прибавил:
— И еще я хочу вас поблагодарить…
— За что? — опешила Татьяна.
ГЗ внимательно взглянул ей в глаза:
— За то, что вы попросили помощи именно у меня. Он оставил в хрустальной пепельнице недокуренную сигару и встал:
— Тогда я, с вашего позволения, откланиваюсь — у меня завтра переговоры, надо еще поработать над документами. А вечером… — ГЗ на секунду задумался, — скажем, часиков в семь, может быть, мы с вами, Таня, сыграем в теннис? Я бы хотел отыграться…
— Не знаю, смогу ли я… — нахально ответила Татьяна. — Я вам позвоню, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулся Глеб Захарович. — Звоните мне на личный мобильный, в любое время. — Он вынул визитку и быстро начертал на обороте номер.
Потом улыбнулся и вышел из столовой.
— Серьезный мужчина, — прокомментировал Ходасевич, когда дверь за ним захлопнулась.
— Жаль, в теннис играет плохо, — фыркнула Таня. — Ну, что, Валерочка, какой план действий на завтра?
Глава 10
После того как Эрнест Максимович в баре повстречал свою начальницу, ненавистную выскочку Татьяну, и она, словно ошпаренная кошка, убежала из заведения вместе со своим толстяком-отчимом, Черединский заказал «скудрайвер» и уселся за столик.
Все это неспроста, размышлял он. Что-то неладное происходит вокруг их южного филиала «Ясперс энд бразерс». Сначала бесследно исчезает паразит Ленька. Потом их офис грабят и что-то в нем ищут. Затем (об этом вчера вечером рассказал Черединскому его верный наушник шофер Вас-Палыч) менты находят машину Леньки, всю раздетую — в ней, кажется, тоже что-то искали. А, кстати, Садовникова вчера посещала железнодорожный вокзал (там ее забирал, чтоб поехать в милицию, Вас-Палыч и не преминул и об этом донести). Спрашивается — что ей делать на вокзале? По каким таким делам она туда отправлялась? А сегодня девица и вовсе не вышла на работу без объяснений. И вот вечером он ее встречает в обществе отчима-гэбиста, в баре. И она от бармена явно что-то получила в конвертике. Причем, судя по тому, как молодая тварь смешалась при его появлении, и по тому, как возник, откуда ни возьмись, ее толстяк-отчим, в конвертике содержалось что-то весьма важное. Вполне вероятно, это «что-то» имеет непосредственное отношение к пропавшему Леониду. Чем же Садовникова с Леней тут на пару занимаются, при поддержке толстяка-гэбиста? Наркотиками? Промышленным шпионажем? Отмыванием денег? Или?..
Во всяком случае, совершенно очевидно, что все происходящее явно выбивает Садовникову из колеи и мешает ей работать. Вчера Черединский с огромным удовольствием подслушал под дверью телефонный разговор Татьяны с большим московским боссом, американцем Брюсом. Судя по репликам Таньки, Маккаген был ею явно недоволен. Беглый английский Черединский понимал с пятого на десятое, но голосок у Садовниковой во время беседы звучал весьма жалобно! Вот бы Маккаген ее совсем уволил! О лучшем не приходилось и мечтать. А то приперлась в их родной Костров, столичная штучка. Стала всех жизни учить. Молоко еще на губах не обсохло, а туда же. Совершенно нечего выскочке Садовниковой тут, в Кострове, делать!
Причем, похоже, недовольство босса Татьяной не связано непосредственно с ее работой. Похоже, происходит что-то из ряда вон выходящее. Может, Садовникова вляпалась в криминальную историю? Или хотя бы полукриминальную? С чего бы тогда примчался к ней на выручку отчим-гэбист? Может, наша
