Наташа попыталась встать. Алексей поспешно подставил ей плечо:
– Аккуратней… не спеши, а то голова закружится.
В животе что-то ухало, но в целом Наталья чувствовала себя вполне пристойно. Она зачем-то наклонилась над поверженным негром, уловила противный чесночный запах. Подавила брезгливость и взялась за пульс. Сердце нападавшего билось ритмично.
– Воистину, русские женщины славятся своим милосердием, – патетически провозгласил Данилов.
Наташа поспешно отдернула руку от лежавшего на земле типа. Пожалуй, что Леша прав. С какой стати она интересуется судьбой насильника? Иди грабителя – кем он там был?
Наташа повернулась к своему спасителю:
– Спасибо тебе!
– Ну, наконец-то! Дождался, – воскликнул Алексей с юмором.
Наталья вглядывалась в его лицо, освещенное дальним светом иллюминации с набережной. Ни следа безумия, которое, казалось, охватило его в отеле.
– Как ты меня нашел?
– По визгу. Ты не помнишь, как визжала? На весь Бат-Ям. Странно, что до сих пор полиция не приехала.
– Слушай, а что… что он хотел? – Она с опаской взглянула на отвратительную физиономию.
– Ты знаешь, я его не спросил, – серьезно ответил Алеша. – Просто сразу дал ему в морду.
Наталья поддалась внезапному порыву, бросилась Алексею на шею, прижалась к нему. Он жадно стиснул ее в объятиях, и Наталья почувствовала, как жаркая волна окатила ее тело с ног до головы. У их ног шумело прохладное ночное море, шелестел волнами легкий бриз, а они стояли и стояли, крепко прильнув друг к другу.
– Пойдем? – наконец предложил Алексей.
Наташа кивнула. Ей не хотелось размыкать объятий, и они шли, крепко прижавшись друг к другу. Наталья ощущала на своем плече сильную руку Алексея и радовалась тому, как крепко он ее держит…
Почему-то они шли не к отелю, а совсем в другую сторону, вдоль моря, рядом со все понимающими волнами. И им хотелось идти так вечно. Как в зачарованном, жарком сне.
Но просыпаться все равно нужно. Наталья пришла в себя первой:
– Леш, Леша… Ты почему из гостиницы убежал?
Его рука, обнимавшая ее плечо, напряглась.
«Неужели он сейчас опять впадет в свое безумие?» – тоскливо подумала Наташа.
Но Алексей не стал отвечать. Он остановился, прижал ее к себе еще крепче и впился в губы требовательным поцелуем.
…Море осталось на месте. Пляж, песок, мерцающая огнями набережная – все было по-прежнему. Но Наташа видела только ослепительно яркий букет из холодного света звезд и морских брызг. А в голове танцевало: «Мне будет больно? Ну и пусть. Ну и пусть. Ну и пусть!!!»
Они упали на песок, и Наташа отдалась во власть его сильных рук.
– Милая! Чудо мое! Я так тебя люблю!.. Господи, Наташка! Ты ведь…
– Ведь, ведь! Ты боишься?
– А ты?
– Я… я хочу этого. – Она дотянулась до его губ, накрыла их поцелуем. И даже не успела почувствовать, как все произошло. Она понимала только, что все позади, и ей вовсе не больно, и что Лешино тело пахнет свежестью, морем… И Наталья отдалась его силе, попала в его ритм, обхватила покрепче его спину. Она любит его! Любит!
И звезды погасли. Рассыпались холодным дождем. Утонули в глянцевом море, потухли в ночном песке. А Леша никак не отпускал ее. Он гладил и гладил Наташины волосы, плечи, грудь.
Она прошептала хрипло:
– А мама… мама говорила, что в первый раз этого не бывает.
– Я тоже так думал, – серьезно ответил он. – Но у тебя ведь было?
– У меня было знаешь как… – Наташа с трудом подбирала слова. – Все вдруг куда-то упало, в глазах… закружилось, ноги ослабли. В общем, что-то совсем неземное.
Леша важно сказал:
– Ну, значит, он и был!
– Кто – он'? – кокетливо спросила Наташа.
– Этот… венец наслаждения, ну… – Леша не смог произнести слова, смутился.
А Наташа расхохоталась и звонко чмокнула его в щеку. Она вскочила на ноги. Одежда осталась на песке. Протянула руку Алексею:
– Вставай, лежебока! Пойдем пить джин!
Он потянул ее обратно на песок. Наталья не удержала равновесия, упала, он прижал ее к себе. И сказал вполголоса:
– И родинка – там, где я видел. И фигура – один в один. И пляж, и море, и дома на набережной – все как в том сне.
– Правда?
– Ну, почти правда. А наяву все было лучше. Еще как лучше!
Они быстро оделись.
– Ты что, босиком? – только сейчас заметил Леша.
– Ага, – смутилась она. – Я за тобой сразу помчалась, даже не успела обуться.
«Зачем я это сказала, дура?! А, ладно. Помчалась – так и помчалась!»
И она честно призналась – в конце концов, может она быть честной со своим первым мужчиной?!
– Лешенька, Леш… ты кажешься таким странным! Он молчал. Понурил голову. А она продолжала – неожиданно для себя горячо, страстно, решительно:
– Но знаешь, Лешка, я все равно тебя люблю. Даже если ты псих.
Он крепко сжал ее руку. И сказал твердо:
– Нет, я не псих!
Данилов секунду подумал и добавил растерянно:
– Хотя говорят, что все сумасшедшие себя нормальными считают… Давай так поступим. Я тебе расскажу все А ты уж сама решишь, псих я или нормальный.
– В смысле – нормальный, но со странностями, – ехидно добавила она.
– Да все мы со странностями! – весело сказал Леша И спросил: – До гостиницы дойдем или сейчас начинать?
– Нет, сейчас, по дороге! А то ты еще передумаешь! – заторопила его Наташа.
– Слушаюсь! – шутливо козырнул Алексей. Он покрепче стиснул ее руку и предупредил: – Только история это долгая. Придется с самого начала рассказывать…
…Они уже давно вернулись в гостиницу. Поднялись в номер, смешали коктейли. Но Наташа про любимый джин с тоником тут же забыла. Она восхищенно слушала рассказ Данилова.
– И сегодня, когда я понял, что просто физически не могу войти в Храм, я по-настоящему испугался. Что со мной? Почему это происходит? Но ты сказала, что, наверно, у меня аллергия на лампадное масло. И я опять успокоился, списал на совпадение. Мне очень бы хотелось, чтобы все это было совпадением. И тут я увидел – пока ты была в ванной, – что показывают мой дом. Ты поняла, что там произошло?
– Ну… не в деталях. Кажется, все жильцы уснули и их целый день не могли добудиться.
– Все верно. А накануне я писал о том, как одному из героев романа подсыпали снотворное. Улавливаешь связь?
Она неуверенно ответила:
– Ну… ты пишешь про негритянку – приходит негритянка. Потом у тебя погоня и авария, когда машина врезается в дерево. Дерево и машина загораются… А во дворе – тоже сгорает береза. И срывается с тормоза машина. Потом… потом – это с романом не связано, но ты видишь сон. И сон сбывается – в деталях, даже с моей родинкой. А, еще целый дом засыпает… М-да…
