— Да, Вика?
— Таня, Таня! У меня беда!
Голос дрожит, срывается. Слезы, похоже, льются ручьем.
«Но мне-то что до твоей беды? — в отчаянии подумала Таня. — У тебя что, мужа разве нет? Или мамы?»
А Вика всхлипывает и, кажется, напугана до смерти.
«Мне даже неинтересно, что у нее случилось», — поняла Таня. За последние сутки столько всего произошло, что просто не осталось сил переживать за кого-то еще, кроме себя.
— Они сказали, что не приедут! Чтобы я такси ловила!
— Вика, — холодно сказала Таня. — Ты знаешь, сколько сейчас времени?
— Не зна-аю. Ночь. Страшно. Как я буду такси ловить?!
Новый приступ плача. Нет, просто бросить трубку будет жестоко.
— Ладно, Вика. Давай, только быстро. В чем дело?
— Ма-аленький! Во-оды отошли! В роддом надо!
— Ну, так в чем проблема? — сухо спросила Таня. — Буди своего благоверного и вызывай «Скорую».
— Его дома нет! Обещал прийти и не пришел!
— Значит, сама «неотложку» вызывай, — пожала плечами Таня.
Она решительно не понимала, как можно не знать таких элементарных вещей.
— Я вы-зы-ва-ала! — прорыдала Вика. — Они скаа-зали, что не приедут!
— Да что за чушь! — Таня начала злиться. — Как это — не приедут? Мы что, в Мозамбике? Они обязаны приехать! Возьми себя в руки!
— Живот очень болит, — прохныкала Вика.
— Ну, так набери еще раз «ноль три» и объясни им все. У них специальная служба есть для перевозки рожениц. Приедет «Скорая» и отвезет тебя в роддом.
— А у меня контра-акт! — взывала Вика.
Тане показалось, что она сходит с ума.
— Какой контракт? О чем ты?
— Контра-а-акт с девятым роддомом. Там написано, что доставку они не обеспе-ечива-ают.
— То есть как это? — не поняла Таня.
— Му-уж опла-атил контракт. Чтоб я в девятом роддоме рожала. А на «Ско-орой» спрашивают: «У вас контракт с роддомом есть?» Я отвечаю: «Есть». А они говорят: 'Вот и добирайтесь сами туда, с кем контракт.
На такси'.
— Бред какой-то, — решительно заявила Таня. — Не могли они так сказать!
— Ска-азали!
— Ну, так позвони еще раз. И не говори им про свой контракт. Просто объясни, что тебе очень плохо.
Они обязаны за тобой приехать. В любом случае.
— Та-аня! — всхлипнула Вика. И вдруг закричала в голос:
— Ой! Больно, больно!
— Позвони в этот свой девятый роддом! — перебила ее Татьяна. — Пусть оттуда за тобой машину пришлют.
— Бо-ольно! Не мо-могу!
Плача не слышно. Только частое, болезненное дыхание.
— Эй, Вика?
Тишина.
— Вика?!
В ответ — хриплый шепот.
— Таня.., пожалуйста… Дмитровское шоссе, шестнадцать, тридцать три.., пожалуйста.., прошу тебя, Таня.
— Вика, я сейчас не могу. Позвони своей маме.
Или какой-нибудь подруге. Не знаю, кому хочешь звони!
Глухой стук. Похоже, телефонная трубка выпала из Викиных рук.
— Вика! Ответь сейчас же! Вика!
— Что ты кричишь? — К Тане подошел взволнованный Синичкин.
— Вика!
Но в трубке — только еле слышные стоны.
Таня в сердцах нажала на «отбой».
— Что случилось? — потребовал Паша.
— Да с дурой одной связалась, — зло ответила Таня. — Звонит среди ночи и нервы треплет.
— Выкинь из головы, — посоветовал Паша.
— Уже выкинула… — слабо улыбнулась Таня.
И вдруг спросила:
— Слушай, а как ты думаешь — ничего не случится, если мы выедем в Мележ чуть попозже?
Синичкин взглянул на часы:
— Прилечь хочешь? Прийти, в себя? Конечно, отдохни. Часок времени, думаю, у нас есть. Как раз и рассветет, по светлоте поедем.
Таня вскочила.
— Ну, раз мы не спешим… Тогда я сейчас вернусь.
— Че-го?! — Паша остолбенело уставился на нее.
— Езды тут всего ничего… — пробормотала Таня. — Посажу эту дуру в такси и сразу вернусь…
— Что ты несешь? — набросился на нее Синичкин.
Но Таня его не слушала. Она бросилась к выходу.
Павел так растерялся, что задержать ее не додумался или не решился.
А Таня вихрем скатилась по лестнице, прыгнула в «Пежо» и с визгом шин выехала со двора. Дом шестнадцать, совсем недалеко от центра…
Дороги были пусты, и «пежик» несся по Москве быстрее, чем самая скорая помощь.
«Ну, Вика! Ну, свалилась на мою голову!» — злилась Таня.
Вот и начало Дмитровского шоссе, еще минута — и показался дом шестнадцать, а рядом с ним кафе, где она с Викой сегодня обедала.
«Вот так вот! Покорми кого-нибудь один раз — и тебе тут же на шею сядут! Будут срывать среди ночи!»
Таня, не заботясь о спящих гражданах, на полном ходу, с ревом влетела во двор и заглушила двигатель.
«Тридцать третья квартира.., кажется, второй подъезд.., лифта ждать некогда.., бегом.., интересно, а эта дура хоть дверь отпереть догадалась? Вряд ли…»
Таня добежала до двери, сильно толкнула ее… Дверь подалась, и Садовникова влетела в прихожую.
И тут же на ее голову обрушился страшный удар.
Одиннадцатое июля, пятница.
Утро
Таня очнулась. Она лежала на чем-то мягком.
