Всплакивал ребенок. Где-то сзади бубнили голоса: там, кажется, выпивали. Дима глянул в иллюминатор: под крыльями – ровное далекое поле облаков.
Посмотрел на часы: половина третьего по-московски.
Ого! Значит, он проспал больше четырех часов, и они сейчас, верно, летят где-то над океаном. Сосед-толстяк спал, мониторы под потолком показывали без звука 'Бедную Сашу'. Дима чувствовал себя неожиданно свежим, и даже курить не хотелось.
Он осторожненько, чтоб не потревожить соседа, достал из-под сиденья ноутбук.
Последние дни Дима не возвращался к недочитанной им биографии Полы Шеви. А сейчас, на борту самолета, он вдруг почувствовал, что его отношение к ней изменилось. Еще пару дней назад эта женщина была для него кем-то вроде книжного персонажа: далекой, эфемерной, почти несуществующей. Но теперь – оттого, что он летел в город, где она жила, и потому что, возможно, приближалась встреча с ней, – Пола стала волновать его не как виртуальная героиня, но как реальная, из крови и плоти, женщина. И историю ее судьбы Дима теперь воспринимал не отвлеченно, а как историю человека, который лично ему знаком и даже чем-то дорог.
Дима включил ноутбук. Сиденья 'Ильюшина' в экскном-классе не слишком располагали к работе на переносном компьютере. Угол ноутбука уперся в ногу спящего соседа. Тот обиженно замычал во сне. Стараясь не обращать ни на что внимания, Дима загрузил последнюю часть книги о Поле Шеви.
Он остановился на том, как она хитро подстроила развод с муженьком Стивеном Макфарлином и прибрала к рукам компанию, супругом придуманную и созданную. А после продала эту компанию злейшему ее конкуренту, 'Эпплу'. И на рубеже девяностых годов Пола Шеви осталась соломенной вдовушкой с капиталом в полмиллиарда долларов.
Что случилось с нею на протяжении последнего десятилетия? Диме отчего-то казалось, что много интересного. Такой уж у нее характер. Он погрузился в чтение – с того места, где остановился пять дней назад.
'…Пола Шеви никогда не баловала представителей масс-медиа вниманием, – продолжал автор документального бестселлера. – А в начале девяностых, удалившись от дел, она и вовсе стала недоступной для репортеров. Можно было ожидать от богатой, знаменитой и молодой дамы, что она станет посещать светские рауты, вечеринки и благотворительные балы. Пола могла бы оказаться на короткой ноге с кинозвездами, магнатами и особами королевской крови. Ей под силу было вновь продемонстрировать свои выдающиеся способности в управлении и маркетинге. Наконец, она, с ее капиталами и красотой, могла бы, как говорится, пуститься во все тяжкие…
Однако от миссис Шеви репортеры и общественное мнение ничего подобного не дождались. Она совсем исчезла из поля зрения средств массовой информации. И чем она была занята первые три года девятого десятилетия, ходили слухи – и только.
Пола много путешествовала. Очевидцы видели ее то в Иерусалиме, то в Дублине, то в Милане, то в Москве…'
'Опять – в Москве! – воскликнул про себя Дима. – Да что ей наша Белокаменная – медом намазана?'
'…Причем Полу видели порой, – продолжил он чтение, – если верить очевидцам, одновременно в двух местах, отстоящих друг от друга на тысячи миль… Появлялись сплетни, что благосклонности госпожи Шеей добивались и наследный принц Монако, и великий автогонщик Айртон Сенна, и Мик Джаггер, и Арнольд Шварценеггер…
Домыслы эти, однако, не подкреплялись ничем: ни заявлениями для прессы, ни интервью, ни фотографиями. По-видимому, только старая служанка Полы, афроамериконка Венера, и бессменный ее секретарь, француз Пьер, могли бы поведать о том, чем в действительности занимается их госпожа. Но они, естественно, хранили полное молчание.
Постепенно мир стал забывать о существовании блестящей 'соломенной вдовы'. И вот, в конце девяносто третьего года, а именно – двадцать первого ноября – произошло событие, которое вновь вознесло Полу Шеей на первые полосы американских газет. На специально созванной пресс-конференции в Степлтоне, штат Вашингтон, Пола Шеей – моложавая, счастливая, веселая – неожиданно объявила: вчера произошла ее помолвка.
'С кем???' – единодушно выдохнули сотни корреспондентов, заполнивших зал для брифингов. Миллионерша выдержала паузу, скромно улыбаясь в телекамеры. Сверкание блицев от нацеленных на нее фотоаппаратов слилось в сплошное сияние. 'Мне предложил руку и сердце мистер Руперт Вагнер', – застенчиво улыбнулась Пола. 'О-о!' – единодушно выдохнул зал. Представители масс-медиа прекрасно знали это имя. Для большинства из них Вагнер был фигурой, подобной олимпийскому богу: все о нем слышали, все знали о его всемогуществе, но лишь ничтожные единицы удостаивались чести видеть магната. Мистер Руперт Вагнер владел в ту пору двадцатью тремя телестанциями и телеканалами и ста сорока газетами, рассредоточенными по всему земному шару от Мельбурна и до Нью-Йорка.
Наряду с его тезкой Рупертом Мердоком, а также Тедом Тернером и европейцами Акселем Шпрингером и Сильвио Берлускони господин Вагнер являлся наиболее известным и состоятельным медиа- магнатом. Сумма активов, которыми он владел, исчислялась цифрой как минимум с девятью нулями.
И тут, сразу после заявления Полы, в зал вошел гость, которого здесь не ждали. То был мистер Руперт Вагнер собственной персоной – подтянутый пятидесятипятилетний господин в простой белой рубашке, джинсах, ковбойских сапогах и шляпе. Он подошел к стоящей на подиуме Поле и нежно взял ее за руку. Она прильнула к нему. Фотографы озарили зал бесчисленными блицами: каждый из репортеров понимал, что этот яркий кадр судьба, возможно, посылает ему в первый и последний раз. Когда ажиотаж, вызванный его появлением, слегка утих, мистер Вагнер потянулся к микрофону и коротко сказал со своим ужасным австралийским акцентом:
– Парни! Эта девчонка любит молоть чепуху. – И он ласково потрепал Полу по бедру. – Но сейчас она сказала сущую правду. Она действительно поймала меня в свои сети. И я действительно иду вместе с нею к венцу.
– Когда ? Когда ? – донеслись выкрики из зала.
– Узнаете в свое время, – ухмыльнулся Руперт, поцеловал миссис Шеей в щеку, потрепал ее по ноге и неспешно покинул зал.
– Так когда свадьба ? – закричали наперебой из зала оставшейся на сцене Поле.
– Седьмого января, – скромненько отвечала она.
– Где?
– В Нью-Йорке.
– Вопрос от 'Уолл-стрит джорнэл': будете ли вы, миссис Шеей, участвовать в бизнесе мистера Вагнера?
– Да, у меня есть такие планы.
– В качестве кого ?
– Это пока секрет. Узнаете позже…'
Дима оторвался от электронной книги, глянул в иллюминатор. Самолет, казалось, находился на том же месте, что и полчаса назад. Внизу расстилалось то же ровное блеклое поле облаков. Захотелось курить, и Дима вытащил из кармана леденец.
'Как я, интересно знать, доберусь до этой красотки? – тревожно подумал Дима. – Да у нее, наверное, телохранителей больше, чем репортеров у нас в редакции!..'
Засунул леденец в рот и снова обратился к экрану.
Следующая глава жизнеописания Полы Шеви, предпредпоследняя, называлась 'Почти телемагнат'. Она начиналась следующим пассажем:
'В конце того же, девяносто третьего года мистер Вагнер и миссис Шеви объявили о своем совместном детище. Им должен стать, заявили молодожены, новый телевизионный канал И-би-си, или 'Энтертеймент бродкастинг чэннел' <'Развлекательный телевизионный канал'.>. Очевидно, в пику господину Тернеру с его службой круглосуточных новостей со всего мира, супруги заявили, что канал будет посвящен одним лишь развлечениям. Развлечениям – и только, и рекламным девизом нового канала станут слова 'Никаких новостей!' <Намек на английскую пословицу: 'No news – good news'.
'Никаких новостей – лучшие новости'.>.
