Эх, дороги!..
16 марта началась Венская наступательная операция. Через три дня в сражение была введена 6-я гвардейская танковая армия. Она имела задачу во взаимодействии с другими объединениями 3-го Украинского фронта нанести удар в направлении Эшкю Веспрем с целью окружить основные силы 6-й танковой армии СС в районе озера Балатон и одновременно развить наступление на внешнем фронте окружения, не допустив контрудара резервов противника от Биа к озеру Балатон.
Задача непосредственного окружения и разгрома вражеской танковой группировки была возложена на 5-й гвардейский танковый корпус. Его удар в направлении Берхида должен был привести к окружению неприятеля в районе Секешфехервар. На внешнем фронте окружения в направлении Зирез удар наносился 9-м гвардейским механизированным корпусом.
…В течение 19–20-го и особенно 21 марта соединения танковой армии вели непрерывные упорные бои с противником… С 22 марта 9-я общевойсковая и 6-я танковая гвардейские армии начали преследование вражеских войск, отходивших к оборонительному рубежу на реке Раба…
46-я гвардейская танковая бригада стремительно продвигалась к озеру Балатон. Впереди шел мой первый батальон, который должен был выйти в район Веспрема и не допустить отхода частей противника на северо-запад… Весьма ответственная задача. А сил не так уж и много – 18 танков «Шерман» и полсотни автоматчиков на броне… Успех предстоящего боя во многом зависел от быстроты и решительности действий каждого танкиста в отдельности и всех подразделений в целом.
С ходу батальон ворвался в Эшкю. Огнем пушек и пулеметов большую часть гарнизона уничтожил, остальные разбежались. Ни минуты задержки. Вперед! Вперед!
К исходу 22 марта мы вышли на подступы к станции Хаймашкер – крупному узлу шоссейных и железной дорог. С высот севернее этого населенного пункта фашисты встретили батальон сильным противотанковым огнем, от которого сгорел один танк. Стало ясно, что прорваться к станции и далее к Веспрему по шоссе не удастся и надо искать обход узла сопротивления гитлеровцев. Смотрю на топографическую карту. Слева от шоссе открытая заболоченная местность, на которой «Эмча» могут застрять. Справа – лес, по которому идет проселочная дорога. Принимаю решение обойти противника справа, через лес, о чем доложил командиру бригады Николаю Михно и получил его одобрение. Собрав командиров рот, гвардии старших лейтенантов Григория Данильченко, Александра Ионова и Николая Кулешова, поставил новую задачу. Наступил вечер. Воспользовавшись сумерками, танки отходят на несколько сот метров назад и поворачивают направо, начиная движение строго на запад. Вскорости втянулись в лес. Чуть пройдя по неширокой просеке, мы оказались на дороге-тропинке. Остановились, поскольку стволы и ветки многолетних деревьев преграждали узкую и петляющую дорогу, пригодную только для езды на телегах.
Послал разведку отыскать другой путь, но его не оказалось. Оставалось только одно – прорубаться через лес. Принял меры безопасности – выслал вперед в боевое охранение два отделения автоматчиков, чтобы подразделение, «скованное лесом», не стало легкой добычей для фаустников противника. Остальные десантники остались при танках, помогать «эмчистам».
Время работало против нас, мы торопились. Сняли с турелей зенитные пулеметы, закрепив их на жалюзи моторного отделения, что почти на полметра уменьшило высоту боевых машин. Пригнули штыревые антенны радиостанций. Одновременно вырубили шест высотой с «Шерман» и сделали на нем хорошо видимую мету – ширину его корпуса. Я назначил «сухопутного лоцмана» – Колю Радина и в помощь ему высокого автоматчика с топором. Их задача была идти впереди колонны, осуществлять замеры и делать зарубки на деревьях и ветках, предназначенных для рубки. Силы и руки взрослых танкистов и оставленных десантников понадобятся для многочасовой нелегкой работы на лесоповале.
Не мешкая стали расширять проезжую часть дороги. На каждом танке имелись двуручная пила и топор. Сгустившаяся темнота усложнила работу, пришлось подсвечивать карманными фонарями. Фар танков не включали, поскольку их яркий свет мог выдать наше местонахождение вражеской воздушной разведке. Кроме того, в каждой «Эмча» отключили по одному мотору, что заметно снизило шумность, а кроме того, загазованность воздуха, поскольку стояла безветренная погода и выхлопные газы стояли столбом, затрудняя дыхание.
Расчистку вели широким фронтом – по обе стороны дороги. Поскольку рабочих рук было с избытком, а шанцевого инструмента не хватало, организовали «конвейер», быстро передавая пилы и топоры от уставших к отдохнувшим «лесорубам». «Лоцман» еле успевал делать замеры, ему наступали на «пятки». Срубленные ветки оттаскивали в глубину леса, спиленные деревья валили направо и налево от проезжей части. В танках оставались одни механики-водители. Как только был очищен отрезок маршрута, подавалась команда на движение. Колонна, тихо рокоча моторами, делала «бросок». Иногда значительный, чаще – небольшой… На преодоление двенадцатикилометрового пути батальон потратил всю ночь и, когда небо начало чуть розоветь на востоке, вышел на южную опушку леса в районе высоты 235,5. Позади тяжелая работа в полутьме, в ходе которой, к сожалению, не удалось избежать потерь – падающими деревьями были ранены три танкиста.
Включили вторые моторы «Шерманов». Автоматчики «оседлали» танки. Кругом тишина. Плотная пелена тумана окутала землю. Танковые роты готовы к стремительному рывку к станции Хаймашкер.
Шквальная атака
Утро 23 марта. Начались очередные сутки напряженного наступления. Нас «бодрит» достигнутый ночью успех – преодолено серьезное препятствие. Хотя экипажи сильно устали, но расслабляться нельзя, ведь предстоят бои и ближайший – за Хаймашкер…
Мы имели явное преимущество перед противником, скрытно появившись на подступах к его важному тыловому объекту; все внимание которого было нацелено на шоссе, идущее к станции с северо- востока. Батальон же, благодаря маневру, зашел им в тыл.
Итак, внезапность достигнута, а это уже половина успеха. В такой благоприятной ситуации нужно немедля ударить по станции, несмотря на ограниченную из-за тумана видимость.
Решил первоначально атаковать противника в колонне. Преимуществом такого построения была быстрота выхода к Хаймашкеру и возможность выдержать намеченный курс атаки в условиях плохой видимости. Собрав командиров танковых рот и десанта, поставил им задачу, потребовав быстро довести ее до подчиненных. Уже через несколько минут подразделения были готовы к действиям…
Сигнал по радио подан. Атака началась… В командирских заботах я потерял из виду Колю Радина, который тут же «пристроился» на место раненого помощника механика-водителя в экипаже гвардии старшего лейтенанта Михаила Голубева. Знай я об этом раньше, отправил бы его на свое штатное место – в отделение ремонта вооружения. А теперь – поздно. Не останавливать же из-за поступка сорванца колонну батальона. Она уже набрала хорошую скорость…
Быстро проскочили первый километр пути. Между деревьями, что стояли правее дороги, головные экипажи «Эмча» заметили переднюю часть корпуса неприятельской самоходки. В эфире прозвучало предупреждение об опасности, указан район цели. Сомнений не было – засада. Первыми открыли по ней пушечный огонь «Шермана» гвардии младшего лейтенанта Петра Карамышева и гвардии лейтенанта Михаила Чежегова. Три «Артштурма» были подожжены… От захваченного в плен раненого немецкого танкиста стало известно, что экипажи самоходок спали и русские танки появились совершенно неожиданно для них.
В хаймашкерском гарнизоне поднялся переполох. Во дворах домов заметались полуодетые гитлеровцы. Некоторые из них кинулись к противотанковым орудиям, прицепленным к тягачам. Я приказал ротам развернуться в боевой порядок и открыть пушечно-пулеметный огонь. Автоматчики, спешившись, прижались к «своим» машинам. Бронированная лавина ворвалась на улицы станции. Ломая заборы, «Шермана» мчались через огороды, круша гусеницами вражескую технику, расстреливая фашистских солдат и офицеров. Над Хаймашкером катился мощный гул пушечных выстрелов, треск пулеметов и
