— А-ну, блин, заткнулись! — рявкнул на них Жомов и повернулся к «сиамским близнецам». — Чего вы-то хотите?
— Объясните нам, что такое ставка и как их делают? — хором заявили все четыре головы монстров.
— Это не ко мне. Это к Рабиновичу, — хмыкнул Жомов. — Сеня, введи их в курс дела.
Криминалист снова застонал, а Сеня, осознав, насколько дешево они отделались, тут же бросился давать урок букмекерского дела. Научить делать и принимать ставки «сиамских близнецов» было так же трудно, как и заставить носорога играть на трубе или обучить корову вышиванию крестиком. Оба монстра совершенно ничего не понимали и, лишь когда Рабинович принялся им объяснять все буквально на пальцах, кое-как стали соображать.
— То есть если он, — одна из пар «сиамских близнецов» ткнула пальцем в другую, — решит драться, например, с Рудрой, то поскольку у него меньше шансов, в случае его выигрыша сумма выплат будет больше, чем у того, кто поставил на Рудру?
— Именно так, — подтвердил кинолог.
— Ну а если мы будем драться друг с другом? — спросил второй монстр.
— В таком случае шансы будут примерно равны, — ответил Сеня. — Тут учитывается много факторов. Например, кто из вас сколько боев провел и сколько выиграл. У кого было больше времени на отдых и так далее. Сейчас, например, я бы дал больше шансов тебе, поскольку ты чуть тяжелее в весе. Скажем, 1,2 к 1,4. Вот так. Понятно?
— А давайте попробуем! — загораясь энтузиазмом, проговорила та пара «близнецов», которой Рабинович дал больше шансов. — Ставьте на меня. Я сейчас его уделаю…
Обычно Рабинович такие шансы не упускает, и неизвестно, что бы произошло в этой ситуации, если бы не тяжелый взгляд омоновца. Ваня так посмотрел на кинолога, что тому пришлось со вздохом отказаться и предложить «сиамским близнецам» потренироваться где-нибудь в другом месте. Те с горестным вздохом согласились и готовы были мгновенно исчезнуть, позабыв о своем обещании. Но Ваня им напомнил. Деликатно, дубинкой по хребту.
— Где жилище Рудры? — проревел он.
— Пойдете прямо-прямо, увидите гору. Там пещера с двумя чудовищами на страже, — ответил монстр, махнув рукой в ту сторону, куда умчался демон. — Чудовищ не бойтесь, они всегда спят. Тихонько заходите в пещеру, там Рудра и живет.
— Все. Теперь свободны, — отпустил уродцев омоновец и повернулся к друзьям. — Пошли, что ли?..
Без слона путешествие по пустыне превратилось бы в ад. Да и с Дакшей было не намного лучше. Странный климат мира, служившего Рудре тюрьмой, постоянно давал о себе знать. Казалось, что он совершенно не поддается никаким законам физики. Путешественники попадали в полосу испепеляющей жары, а следом оказывались в потоке леденящего воздуха. Песчаная буря сменялась полным штилем, при этом граница между ними была столь четкой, что ни одна песчинка не вылетала за ее черту. Грунт то осыпался под ногами, то становился тверже камня. От обилия кислорода в атмосфере иногда кружилась голова, а следом путешественники начинали задыхаться от разряженности воздуха. В общем, климатический винегрет получился. Иначе не скажешь.
Сколько именно прошло времени, пока друзья добирались до пещеры Рудры, сказать трудно. Над пустыней висела постоянная мгла, и казалось; что даже само время на разных участках пути движется по- разному. И когда путешественники дошли до горы, одним казалось, что прошла целая вечность, а другие считали, что дорога не заняла и пары часов. При этом первые умирали от жажды, а вторые даже не успели натереть задницы о хребет Дакши.
Остановившись поодаль от входа в пещеру, менты застыли, пытаясь рассмотреть чудовищ, его охранявших, о которых говорили «сиамские близнецы». По обеим сторонам от черного зева стояли лишь два небольших валуна и ничего больше. Конечно, в этом мире было все возможно, и камни запросто могли превратиться в жутких монстров, но ментам в это верилось с трудом. Да и разбудить каменюки было бы довольно трудно. Разве что кувалдой по валуну звездануть!
— Пошли, что ли, — слегка стукнул Дакшу по лбу Рабинович. — Нет там ничего.
Слон, видимо, слишком сильно веривший во всякие чудеса, с минуту поколебался, тяжело вздыхая, но затем все-таки пошел вперед. Мурзик обогнал его, взяв на себя миссию разведчика, и первым устремился к пещере. Когда до входа оставалось не более пяти метров, умный пес остановился и тихо зарычал. Дакша, уже привыкший к таким выходкам, замер. Менты насторожились и тут же увидели — на камнях, по обеим сторонам от входа, спали две кошки. Черная и белая.
— Вот так чудовища! — расхохотался омоновец, и обе кошки тут же проснулись.
Угрожающе выгнув спину, они зашипели. К удивлению путешественников, выпущенные из мягких подушечек когти на лапах животных стали расти с катастрофической скоростью. Прошло всего несколько мгновений, и это грозное оружие семейства кошачьих достигло таких размеров, что стало едва ли не больше лап. И тут Мурзик залаял. Кошки оторопело уставились на него, а затем с истеричными воплями бросились на скалу, взбираясь на нее ничуть не хуже, чем на дерево. Поднявшись на пятиметровый уступ над входом в пещеру, обе животины принялись шипеть и орать так, будто их прямо сейчас через мясорубку пропускают.
— Камнем, что ли, в них запустить? — задумчиво поинтересовался омоновец.
— Да ну их. Пусть сидят. А то еще на башку свалятся, — отмахнулся Рабинович и снова хлопнул Дакшу. — Пошли, что ли? Долго тут стоять будем? Хозяйка уже, поди, заждалась.
Вход в пещеру оказался настолько большим, что в нем не только Дакша мог уместиться. Он бы прошел туда, даже если бы поставил на спину своего собрата. Горыныч, готовясь к новой заварушке, принялся раскручиваться прямо на голове слона, а Лориэль, взмахнув палочкой, повесил в нескольких метрах перед путешественниками светящийся шар. Впрочем, он так и не понадобился. Не прошли друзья и десяти метров, как впереди забрезжил красноватый свет, и через несколько секунд они оказались в огромной пещере. В глубине ее, на ложе, освещенном двумя светильниками, лежала Рудра и плакала от смеха.
— Уйдите, ироды. Уйдите, проклятые, — сквозь стон проговорил демон. — Убили вы меня. Помру теперь. Кому скажешь, от чего, засмеют на фиг.
— И правильно. Нечего гостей колдовством встречать, — отрезал Рабинович, спускаясь со спины слона.
Сеня не спеша подошел к Рудре. Та одновременно и плакала, и смеялась. Она попыталась взмахнуть рукой, словно отгоняя назойливую муху, но новый приступ смеха согнул демона пополам. Кинолог похлопал Рудру по плечу: дескать, ну-ну, получила то, что заслужила. Рудра конвульсивно дернулась и снова содрогнулась от приступа хохота, умудряясь успевать глотать слезы. Рабинович нагнулся и поймал слезинку в пузырек.
— Ну вот и все. Можешь смеяться дальше, — проговорил кинолог, поворачиваясь к Рудре спиной.
— Сеня, помрет ведь. Жалко, — вдруг вступился за демона сердечный Попов.
— Ну и хрен с ней. Она ведь нас едва не убила, — пожал плечами Рабинович.
— Не, Сеня, это не дело, — встрял в разговор омоновец. — Мы же милиционеры, а не фашисты какие-нибудь, чтобы над беззащитным созданием издеваться.
— А с тобой-то что случилось? — оторопел кинолог. — Ты же у нас главный костолом…
— Если бы эта Пудра сопротивляться аресту попробовала, то я бы первый ей ноги поотрывал, — заявил Ваня. — Но над арестованными я принципиально и сам не издеваюсь, и никому не даю.
— Ладно, — пожав плечами, согласился Рабинович. — Не буду ее мучить. Сейчас вернусь и удушу.
Рудра конвульсивно задергалась, стоило только кинологу сделать вид, что он поворачивается. При этом, несмотря на то что в глазах сраженного демона светился ужас, Рудра не переставала хохотать. Сеня посмотрел на Лориэля и кивнул. Тот пожал плечами, дескать, потом пеняйте на себя, и взмахнул палочкой. Смех прекратился. Секунду Рудра лежала неподвижно, а затем начала рыдать.
— Это не я! — выставил перед собой ручки эльф. — Она сама ревет как белуга.
