на себя роль миротворца ООН Жомов. — Сеня, хватит его доставать. А тебе, Лориэль, что, так трудно ответить, чей это дом?
— Этот дворец принадлежит одному моему знакомому будде, идущему по пути бодхисатвы, — буркнул эльф, явно не желая испытывать на себе способы, которыми омоновец рихтует носики у чайников.
— Ты сам-то понял, что сказал? — вытаращился на него Ваня.
— Повторяю для особо тупых омоновцев, — пискнул Лориэль. — Этот дворец принадлежал будде Шакьямуни, который встал на путь просветления, сделавшись бодхисатвой. Чего тут непонятного, мать вашу?!
— Ну вот, теперь узнаю прежнего пискуна, — фыркнул Жомов. — Только все равно ничего я из твоих объяснений не понял.
Эльф застонал и, хлопнув себя ладошкой по лбу, плюхнулся сверху в тарелку с виноградом, не помяв ни единой ягодки. А роль просветителя взял на себя Попов, считавший, что кое-что понимает в индийской мифологии. Впрочем, криминалист очень быстро запутался в собственных объяснениях, и пришлось Лориэлю оказывать Андрюше экстренную помощь, вкратце разъяснив бестолковым Жомову и Рабиновичу, кто есть кто в индийском пантеоне и почему маленький эльф чувствует себя в этом домике хозяином.
Больше половины всех объяснений омоновец с кинологом, как, впрочем, и Горыныч с Мурзиком, не поняли, но общую картину окружающей действительности в конце рассказа представить себе все-таки смогли. А затем удивились, на хрена они вообще тратили столько времени на выслушивание лекции по индийской мифологии, которая им в жизни не пригодится. Впрочем, лишние знания никому еще не помешали. Да и не бывают знания лишними!
Судя по словам Лориэля, подкрепленным непрерывным поддакиванием криминалиста, мир, в котором очутились менты, дабы как следует отметить свой профессиональный праздник, имеет довольно странную структуру. Во-первых, что само по себе не ново, в центре его находится большая гора под названием Меру, вокруг которой крутятся Солнце, Луна и звезды. Подобным мироустройством ментов удивить уже было нельзя, поскольку схожие построения были и у викингов, и у ацтеков. А вот то, что последовало во-вторых, вызвало у российских милиционеров легкое удивление. По крайней мере у Рабиновича, поскольку Жомов к тому времени устал слушать объяснения и от души приложился к вину.
Так вот, эта вселенная состоит из бесконечного множества миров. Согласно местной религии, каждый отдельный мир представляет собой плоский диск, лежащий в воде, которая покоится в воздухе, а воздух — в пространстве. То есть получалось, что мир почти в точности соответствует тому, как устроена общая Вселенная. Удивленный Рабинович поинтересовался, как такое может быть, и Лориэль, проявив снисхождение, дал подробные объяснения криминалисту.
Оказалось, что обитатели этого мира немного заблуждаются. В действительности миров внутри вселенной не так уж и много, и все они слишком малы, чтобы считаться отдельными вселенными. Они все зациклены друг на друге, образуя бесконечную петлю миров. А то, что аборигены считают вселенные бесконечными, объясняется тем, что некоторые из обитателей этой вселенской структуры, становясь бодхисатвами, могут при определенном стечении обстоятельств самостоятельно путешествовать по параллельным мирам. И когда они возвращаются обратно, то, естественно, считают, будто никуда из своей вселенной не отлучались.
— Занятно, — хмыкнул Сеня. — А что, верховный бог этого мира не знает, что не все миры ему подчиняются?
Тут выяснилась еще одна интересная особенность этой вселенной. Оказывается, верховного бога как такового тут не существует. То есть несколько наглых и самовлюбленных индивидуумов утверждают, что они и есть верховные боги. Каждый из претендентов на президентское кресло в пантеоне гнет свою линию и совершенно не пытается узнать правду, считая любые утверждения, кроме своих собственных, наглой ложью и пропагандой конкурентов.
Проблема осложняется еще и тем, что стать бодхисатвой, дабы прогуляться в параллельные системы, боги не могут. Достичь такого состояния способен только человек. Казалось бы, тут и решение всех проблем: прогулялся по вселенным, вернулся назад и объяснил людям, как устроен мир на самом деле. Но все не так-то просто. Становясь бодхисатвами, люди так отдаляются ст всех мирских проблем, занимаясь самосозерцанием и самосовершенствованием, что им становится наплевать на общую безграмотность и внутриполитические раздоры местного Олимпа, то бишь Меру.
Ну и последним фактором, мешающим существам отдельного мира оказывать серьезное влияние на всеобщую Вселенную, является то, что они свято верят в карму. Дескать, именно она правит всем миром, и даже боги, сами того не ведая, полностью подчиняются законам кармы. Лориэль недвусмысленно намекнул, кто именно этой «кармой» для индусов и их богов является, и Сеня в ответ криво усмехнулся. Естественно, разве может что-то в параллельных вселенных обойтись без вмешательства Оберона!
Впрочем, влияние повелителя эльфов в этой вселенной было минимальным. Во-первых, ему было трудно оказывать значительные воздействия на конгломерат миров, являющихся замкнутой системой. Во- вторых, оттого, что боги не являлись истинными правителями этого мира и не могли достичь высшей ступени совершенства, местная вселенная упорно противилась любому воздействию «высших сил» и этим ослабляла любые действия Оберона. Ну и, в-третьих, этот мир был настолько самодостаточен и консервативен, что оказывал мало влияния на соседние параллельные пространства.
Именно потому, что влияние Оберона в этой вселенной было минимальным, Лориэль и полюбил ее. Те редкие временные промежутки, во время которых эльфу удавалось выбить у начальства отпуск, он стремился провести здесь, дабы, как любят говорить в армии, быть поближе к кухне и подальше от начальства. Сеня тут же предположил, что маленький наглец получил отпуск, но Лориэль опроверг это утверждение. Оказалось, что крылатый болтун что-то напортачил во время своего последнего задания и Оберон отстранил его от работы. Что именно произошло, Лориэль объяснять наотрез отказался и вместо этого предложил просто отдохнуть и забыть о делах.
— И все равно не пойму я, почему ты выбрал нас в качестве собутыльников? — хмыкнул Рабинович. — Мы тебе вроде не родня…
— Вот, все люди такие. В любом измерении! — обиделся эльф. — И почему вы всегда в благие намерения, чистые побуждения и искренние чувства верить отказываетесь?
— А потому и отказываемся, что обманывают нас часто. Причем все кому не лень, — ответил кинолог.
— Вы сами себя в первую очередь обманываете, — огрызнулся Лориэль и отхлебнул каплю вина из бокала размером меньше наперстка. — Ну, не пойму я, куда танцовщицы делись, тролль их раздери? Долго я еще ждать буду?!
— Ты гляди-ка, наш мухрен крылатый раздухарился! — удивился омоновец, с неожиданной симпатией глядя на захмелевшего эльфа. — Сейчас еще и песни петь начнет.
— И начну! — заявил Лориэль и тут же исполнил свое обещание: — Взвейтесь кострами, синие ночи. Чтоб эльфа увидеть, выпей побольше, — и тут же запнулся. — По-моему, что-то я не то пою.
— Ты лучше молча пей. Умнее выглядишь, — посоветовал Рабинович и перевел взгляд на дверь, из которой в банкетный зал выплывали индийские танцовщицы. — Да-а. А потоньше тут никого нет?
Девушки и вправду отличались довольно внушительными габаритами. То есть, конечно, совсем толстыми назвать их язык бы даже у Рабиновича не повернулся, но и стройными красавицами танцовщицы не были. Можно даже сказать, что они довольно мало отличались от тех коров, которых в Индии почитают священными. Правда, двигались они в отличие от вышеупомянутых парнокопытных плавно и не без грации, да и рогов с копытами не имели, а в остальном сходство было поразительным. Это на взгляд Рабиновича, конечно. Попов имел другое мнение.
— Ничего ты в женской красоте не понимаешь, — безапелляционно заявил криминалист. — Женщины должно быть много, чтобы было за что подержаться.
— Тоже мне, знаток женской красоты нашелся! — фыркнул Сеня. — Впрочем, кабану и должны свиноматки нравиться.
— Зато они хорошо танцуют, — встрял в диалог Лориэль, и головы все присутствующих, включая три черепушки Ахтармерза, повернулись в сторону танцовщиц, чтобы проверить это утверждение
