— Ты бы на рожу свою посмотрел, когда пощечину заработал, сам бы заржал, — обиделся на кабана Попов. — И вообще, дятел, я тебя не обзывал.
— А я сейчас тебя и не так обзову! — рявкнул кинолог, и Жомов решил, что пришло время вмешаться.
— Тихо вы, дебоширы! Детский сад тут устроили, — проговорил он, вставая между двумя обозленными друзьями. — С ума, что ли, оба посходили? Еще драку тут затейте, горячие ментовские парни…
— Кхе-кхе, я вижу, у вас тут весело? — раздался голос от входной двери, и Жомов, решив не делать исключений из правил, а заодно и разрядить обстановку, с развороту влепил затрещину говорившему.
Им оказался не кто иной, как полосатый секретарь Чимальпопоке, Шипинуаль. Этот абориген, видимо привыкший куда угодно, кроме личных покоев повелителя, входить без стука, никак не ожидал, что омоновец так сильно не любит отсутствие у гостей хороших манер. Быть бы крысоподобному аборигену размазанным по стенке, но Ваня в последний момент сдержал руку. Поэтому Шипинуаль оказался лишь слегка контужен и через пару минут смог стоять на ногах. Вот только в комнату входить наотрез отказался.
— Мой повелитель, великий Чимальпопоке, просит вас прибыть в тронный зал, как только вы будете готовы к аудиенции, — сухо заявил он. — Мне поручено вас дождаться и лично препроводить к трону великого вождя ацтеков.
— Иди отсюда. И без тебя дорогу найдем, — отрезал Сеня и закрыл дверь перед носом секретаря.
Затем Рабинович помчался к дверям, за которыми закрылась Тлала, и попытался извиниться за всё. Однако ответом ему были только сдавленные рыдания, и, десять минут безрезультатно проторчав у дверей, Сеня отправился на встречу с правителем ацтеков и верховным божеством этого народа в весьма мрачном настроении. Не улучшило его и то, что, несмотря на приказ Рабиновича, Шипинуаль оказался существом настырным и так и торчал у дверей, пока путешественники из них не вышли.
Все прочие дворцовые слуги, наученные горьким опытом общения с сотрудниками российской милиции, едва завидев шествующую по коридорам процессию, спешили убраться с дороги. И до тронного зала путешественники добрались без дальнейших приключений. Правда, все, включая Ахтармерза, с которым еще не успели провести воспитательную работу, пребывали в крайне мрачном настроении, но Чимальпопоке этого, кажется, не заметил.
— Вот это я понимаю, оперативность! — воскликнул он, едва завидев гостей. — Я-то думал, вы раньше чем через час не придете, поэтому и послал заранее Шипинуаля, — и лишь теперь заметил на щеках Рабиновича и своего секретаря следы оплеух. — Вы чего, подрались, что ли?
— В некотором роде, — сухо ответил Сеня. — И научи его впредь без стука в дверь не входить.
— Вот это я понимаю, темперамент! — выдал свою любимую присказку правитель ацтеков. — Впрочем, за то, что он поднял на вас руку, могу приказать его зажарить. Или сердце из груди вырвать, как вам будет угодно.
— Никаких наказаний не нужно, — прежде чем Шипинуаль успел открыть рот, торопливо проговорил Сеня. — Всё уже улажено.
— Вот это я понимаю, милосердие! — восхитился Чимальпопоке. — Впрочем, рад вашему решению. Я еще собирался этого слугу какое-то время использовать. Он, знаете ли, бывает иной раз весьма полезен.
— Вот и используй его, сколько влезет, — великодушно разрешил кинолог, окидывая взглядом жрецов, торчащих столбами у трона тлатоани. — Кстати, а где Уицилопочтли? Насколько я понимаю, здесь всё те же лица.
— Вот это я понимаю, наблюдательность, — воскликнул Чимальпопоке и, поймав тяжелый взгляд омоновца, выставил руки ладонями вперед. — Всё-всё. Я помню, вам эта фраза не нравится. Постараюсь сдерживать себя. А великий бог будет с минуты на минуту. Он попросил меня, чтобы я привел вас в его святилище наверху дворца. Вход посторонним туда обычно строжайше воспрещен, но вам такая честь оказана. Пойдемте со мной, — тлатоани стремительно поднялся с трона и обернулся в сторону жрецов. — Вам всем оставаться здесь!
Служители культа, уже собравшиеся было двинуться вслед за вождем мезоамериканского пролетариата, понуро кивнули и остались на своих местах. Шипинуаль, знавший своего хозяина куда лучше или просто быстрее жрецов соображавший, и вовсе никуда идти не собирался. А Чимальпопоке открыл одну из дверей позади трона и позвал путешественников за собой.
Путь по лестнице в узком проходе был не слишком приятен, но зато открывшаяся с вершины дворца панорама перекрыла собой всё неудобство дороги наверх. То, что увидели путешественники, никого, даже Жомова, не оставило равнодушным. И действительно, Теночтитлан с такой высоты был невероятно красив. Многочисленные протоки, отделявшие один квартал от другого, делали город похожим на Венецию. Белоснежные здания, увенчанные в большинстве своем башенками, походили на совершенно невероятные средневековые замки, а толпы народа на улицах делали Теночтитлан похожим на муравейник.
Андрюша, читавший описания столицы ацтеков, изложенные Кортесом, никак не ожидал, что город окажется куда красивее, чем он себе представлял. Его восхищение людьми, создавшими такое чудо, стало настолько полным, что эксперт даже на минуту забыл, кто он и зачем сюда попал.
— Эх, фотоаппарат бы сейчас, — очарованно вздохнул Попов.
— Кого вам нужно? — повернулся к нему Чимальпопоке. — Что-то я такого зверя не знаю.
— И не нужно тебе знать, — отрезал Сеня, вернувшийся после лицезрения красот Теночтитлана к мрачному настроению. — Где твой Уицилопочтли?
— А я уже тута! — раздался самодовольной голос где-то за спинами путешественников.
Все трое друзей резко обернулись, и в их глаза ударила ослепительная вспышка. Ощущение было такое, словно перед ментами беззвучно взорвалась ядерная бомба или, по крайней мере, солнце резко свалилось с небес. На несколько секунд все, включая и Горыныча, полностью ослепли, а когда зрение к путешественникам вернулось, они увидели перед собой странное существо с телом человека и головой ягуара.
— Так, блин, а в лоб за такие спецэффекты не хочешь? — поинтересовался Жомов.
— Извините, издержки профессии. Чтобы люди знали, что верховный бог с ними, приходится прибегать ко всяким подобным штучкам, — проговорил Уицилопочтли и, отойдя от края площадки на крыше, снял с плеч голову ягуара, под которой оказалась еще одна — человечья.
Менты удивленно уставились на это превращение.
— Ой, пожалуйста, не обращайте внимания, — ответил бог, отбрасывая маску, заменявшую голову ягуара, в сторону. — Это тоже обрядовое. Люди видели вспышку, а затем и меня, бога солнца с головой ягуара. Все формальности выполнены, теперь мы можем поговорить.
Глава 3
По-моему, что-то здесь нужно переделать…
Вот уж не знаю, так ли был прост Уицилопочтли, как старался казаться. Я за ним внимательно наблюдал, но, согласитесь, нельзя по запаху определить, что человек — дурак. К богам это правило тоже относится, хотя со стопроцентной уверенностью утверждать такого не могу. Я хоть и побольше, чем некоторые, с богами общался, но не настолько, чтобы мгновенно понимать, где именно находится божество на лестнице умственного развития.
Уицилопочтли держался просто, но, по-моему, простота эта была какая-то подчеркнутая. По крайней мере, если судить по Чимальпопоке, который при появлении бога проявил всевозможные признаки
