— Важный, как бородавка на палке! — проворчал сержант. — Нгана! Давай наверх! Встретишь «скорую», приведешь сюда!
И уселся на песок рядом с раненым. Второй полицейский остался стоять, Опершись спиной на синий пластик кабинки.
Не прошло и пяти минут, как на пляже появилась целая толпа. Два представителя отеля, управляющий, врач, шесть полицейских во главе с капитаном и еще двое мужчин, о которых сержант мог с уверенностью сказать только одно: не журналисты.
Рохана быстро и бережно погрузили на носилки и бегом понесли наверх. Ворота уже были открыты. Приклад автомата вполне заменил ключ от замка.
Трое патрульных, отойдя в сторону, смотрели, как суетятся пришедшие с капитаном, осматривая место.
— Большая шишка! — сказал сержант.
— Могли бы раскошелиться на пару зеленых! — заметил полицейский Нгана.
— Как же! — отозвался сержант и сплюнул на песок красный ком жвачки. — Да без толку это! С дыркой с башке и черный копыта откинет! А уж белый…
Двое патрульных согласно кивнули.
Но Рохан выжил.
Рохан с трудом разлепил глаза. У него было ощущение, что череп его плотно набили ватой через щель, проделанную от затылка до темени. В ушах стоял пульсирующий гул, перед глазами в желтом тумане плавали серые тени. Еще был какой-то рокочущий звук. Словно вода стекала по большой трубе.
Рохан ощутил короткую боль в предплечье.
«Что со мной?» — попытался спросить он. Но губы онемели, и вместо голоса получилось что-то вроде звука сминаемой бумаги…
И вдруг туман рассеялся. Рохан почувствовал сильную тошноту, но через мгновение она прошла и молодой человек совершенно отчетливо увидел над собой знакомое лицо. Дочерна загорелое, изрезанное сетью морщин и озаренное добродушной улыбкой. «Санта-Клаус!»
— Райноу… — прохрипел Рохан. — И это была уже членораздельная речь.
— Да, сынок, это я! Дин Райноу или Дин Джибс! Да, Дин Джибс — к твоим услугам, мой мальчик! — И, повернув голову к другому лицу, черному, двумя футами дальше от глаз Рохана: — Ему можно говорить, доктор?
— Да! (Черное лицо виделось не так отчетливо, как лицо Дина. Оно будто раздваивалось.) Но не перегружайте его. Травма очень тяжелая!
Черное лицо исчезло из поля зрения. Рохан услышал шаги, а потом звук закрывающейся двери. Тут он сообразил, что может попытаться повернуть голову. Это удалось, и молодой человек увидел белую стену и часть какой-то установки.
— Ты помнишь, что с тобой произошло? — спросил Джибс-Райноу.
— Я… Нет! Что со мной случилось?
— А меня ты помнишь? — Дин наклонился так низко, что едва не коснулся носом носа Рохана.
— Да. Вас — да! Парк Крюгера, верно?
И попытался улыбнуться. Не получилось. Лицо было — как резиновая маска.
— Да, сынок.
— Что произошло?
Дин Джибс отодвинулся:
— Тебя ударили по затылку водопроводной трубой. Здешняя Шпана, вероятно. Скажи, сынок, за каким дьяволом тебе понадобилось пробраться на этот закрытый пляж?
— Какой пляж? — спросил удивленный Рохан. — Какой…
И тут, внезапно, память вернулась к нему. И внутри стало холодно.
Джибс увидел, как задрожали бледные губы Рохана, и, положив руку на грудь молодого человека, слегка надавил, не дав Рохану подняться.
— Где Фло?
— Жаль огорчать тебя, сынок, — ласково произнес Джибс. —Но я не знаю, где твоя девушка! Лежи, лежи! — повелительно сказал он, пресекая новую попытку Рохана встать. Это было нетрудно: молодой человек был не сильнее улитки.
— Док сказал: тебе нужно пролежать еще два дня. Минимум!
— Еще два? А сколько времени я…
— Не волнуйся! Меньше суток. Тебе крупно повезло, сынок! У тебя очень крепкий череп… и здешние ребята очень удивились твоей шапочке! Ты что, был готов к тому, чтобы получить по затылку?
— Шапочке? — не сразу сообразил Рохан. — А! Кепи! Это новая модель моего приятеля! Отлично защищает от солнца!
— И от чугунной трубы! Правда, обломки каркаса попортили твой скальп, но это лучше, чем трещина в черепе!
— Фло! — напомнил Рохан. — Я шел за ней.
— А что ей понадобилось на этом чертовом пляже?
— Это… Оказалось, это не она!
И выложил все, что произошло утром.
Джибс выслушал внимательно. Но от вопросов воздержался.
— Сейчас четыре часа утра! — сказал он. — Тебе надо поспать!
— Я не устал! — горячо возразил Рохан. Он и впрямь чувствовал себя лучше, чем в начале разговора.
— И мне надо отдохнуть немного! — продолжал Джибс. — Обещаю тебе, сынок, что займусь твоей девушкой, и кое-кто очень огорчится, если сделает ей плохо! — Сквозь добродушную улыбку проступило нечто, показывающее, что эти слова — не пустая угроза. — Завтра днем я приду к тебе, сынок, а ты подумай, что еще захочешь мне рассказать!
И, ласково коснувшись пальцами щеки Рохана, Джибс покинул палату.
Вернулся он в два часа пополудни, как показали часы, расположенные над дверью.
К этому времени Рохана дважды покормили, вымыли и сменили повязку на голове. Чувствовал он себя неплохо, но при любом усилии в висках начинало стучать, а попытки подняться вызывали приступ головокружения. Зато ничего не болело. Хотя это, возможно, было результатом действия болеутоляющего.
«Санта-Клаус» пришел без подарков.
— В отель твоя девушка не вернулась! — сказал он. — Впрочем, иного я и не ожидал, раз ее нет здесь, у твоей постели. Я говорил с полицией. Но эти ублюдки изо всех сил стараются сделать из нападения на тебя случайный инцидент!
— А это не так? — спросил Рохан.
— Уверен! Слишком тщательно подготовлено! Будет неплохо, — он устремил на Рохана взгляд своих цепких, утонувших в паутине морщинок глаз, — если ты расскажешь мне все!
— Все? — переспросил Рохан.
— Абсолютно! Иначе я не смогу разобраться в деле раньше, чем те, кто пытался тебя убить, разберутся со мной. Или — с Флоренс!
— Я расскажу! — поспешно согласился Рохан.
И Дин Джибс узнал, для чего молодой человек приехал в Африку. Но не подал виду, что судьба Сэллери Дейна интересует его не меньше, чем судьба Флоренс.
Вошла медицинская сестра, чтобы сделать Рохану укол. Когда она удалилась, Джибс произнес:
— Не удивительно, что тебя едва не прикончили! И, думаю, похищение твоей девушки — не основная цель! Зато радует, что если ты и стал поперек дороги здешним вождям, то не Президенту, а скорее всего — оппозиции. Хотя одному Богу известно, какое отношение может иметь Сэллери Дейн к
