его жизнь Госпоже. Но не хотел огорчать брата. Иное дело — Дин. Дина он тоже любил. Конечно, не так, как Рохана. Рохан был совершенством. Дин был просто одним из Детей Дыма. Вот только в прошлом Сэллери Дейна его, Дина Джибса, было очень много. И с этим его сын должен считаться. О Дине он позаботится. Все-таки люди внесли разнообразив в его жизнь. Существенное разнообразие. Однако он проголодался!
АНК послал мысленный приказ Рожденной-В-Радость. Чтобы подготовила ему пищу. Но пойти за ней вниз, под землю, сыну Древней придется самому. Его подруги боятся солнечного света. Это потому, что власть Госпожи над ними пока намного больше власти Того-Кто-Пришел. Настанет время, когда равновесие будет восстановлено. И Имена соединятся.
АНК развернулся на большом пальце правой ноги и нырнул в заросли. Золотистая стремительная тень, тут же потерявшаяся среди солнечных пятен…
Тарарафе повис на руках и спрыгнул на землю. Стряхнув с черной шапки волос лепестки цветов, он с удовлетворением поглядел снизу на орех с «лекарством». Орех висел на высоте сорока футов, а подвеской служила колючая лиана. Теперь масаи был уверен, что даже самая любопытная обезьяна до него не доберется. И солнце будет освещать его до самого вечера.
— Похоже, этот парень всерьез собирался сражаться с боевыми самолетами! — сказал Джибс. — Как ты полагаешь?
— Их сбил не он!
— К нашему сожалению!
Масаи удивленно взглянул на друга.
— Ты все еще собираешься покинуть остров на нашей лодке?
Тарарафе задумался.
— Там есть люди! — сказал он.
— На базе?
— Да. Мы найдем их.
— Или они — нас! — Джибс потер ладонь о ладонь. — Может, это не люди, а компьютер?
— Ты отключишь его!
— Тара, — произнес американец, усаживаясь в тени пальмы. — Конечно я могу немного работать с ними. Например, узнать сводку погоды или заказать билет на самолет. Но военный компьютер — совсем другое дело. Во-первых, у него есть система допусков…
— А Рохан? — перебил Тарарафе. — Он — сможет?
— Не думаю, — покачал головой Джибс.
— Ты — белый! — заявил Тарарафе. — Ты — американец! Это вы, американцы, делаете компьютеры! Ты должен разобраться!
— Тара! Сумеет молодая женщина из твоего племени приготовить лекарство от укуса змеи?
— Нет, Рангно! Шаман сделает лекарство. Если успеет.
— Мы, — сказал Джибс, — как та молодая девушка. Мы не как шаман. А машины-убийцы убивают быстрей змеиного яда.
— Даже ружье убивает быстрей! — согласился масаи. — Но если мы умрем— это только смерть, Рангно! Разве нет?
— Абсолютно! — по-английски ответил Джибс. Но друг его понял.
— Мы пойдем на базу? — полуутвердительно произнес он.
— Сейчас! — ответил Джибс, поднимаясь. — Хотя, боюсь, боец из меня теперь — так себе. Что-то сердце прихватывает!
— Доля твоей жизни! — мрачно сказал Тарарафе, —Идем, Рангно! Лучше — не будет. Будет — хуже!
АНК стоял на верхней плоскости алтарного камня. Под ним была буковая роща, окружавшая святилище и венчавшая круглую вершину холма. Широкая, вымощенная белым мягким камнем дорога поднималась по его склону между фруктовых садов, в чьей зелени желтели соломенные крыши хижин. АНК видел пеструю толпу людей, поднимавшихся вверх по дороге, проложенной шесть веков назад к месту, где тринадцать весен назад около источника, почитавшегося людьми священным, в тени увитой плющом ротонды, родился он, АНК. Родился от последней Древней, вот уже семьсот лет жившей здесь и почитавшейся неведающими Детьми Дыма как хозяйка буковой рощи. Отцом же АНКА был верховный жрец святилища, после зачатия оскопивший себя по человеческому обычаю. Кровь жреца несла в себе толику крови Древних. Но столь малую, что Госпоже потребовалось пять с половиной неделимых дюжин жизней, чтобы напитать силой зачатый плод. Дети Дыма с радостью принесли их на белый камень алтаря.
Госпожа еще не успела позабыть Утраченного за неполное тысячелетие, — истекшее со времен Изгнания. АНК, рожденный, был подобием Его. Но — внешним подобием, повелевая болев силой обычая, чем своей собственной силой. И свирель его, сделанная со всем тщанием из кости девственницы, не сокрушала камни, а лишь заставляла дрожать, стряхивая пыль со стен человеческих хижин и беспокоя корни деревьев.
АНК быстро рос и быстро впитывал силу. От матери подруги. Но времени его был положен предел. Спустя двенадцать лет соглядатаи Гонителя учуяли врага и подняли Детей Дыма в десяти пеших переходах от священной рощи. И было их множество. И уже топтали они землю, где издревле почитали мать АНКА.
Не Детей Дыма страшился он. Сколь ни слаб, а дунет трижды в свирель из полой кости — и побегут Дети Дыма. Но с людьми, под надежной защитой ясеневых копий, шли слуги Гонителя. Четверо слуг с пурпурными морскими раковинами в руках, как предписано им. Эти не побегут. И не позволят бежать людям с вымазанными охрой бородами. Людям, которых привели.
Сила АНКА — в силе Госпожи. А сила Госпожи — в возвращенных ей жизнях. Потому повелел сын Древней преданным жрецам собрать всех своих слуг обоего пола, достигших брачного возраста, здесь, в священной роще, и вокруг нее. Придут враги — и пропитается кровью земля холма. И сила Госпожи поднимется и уничтожит слуг Гонителя. Так станут враждебные верными слугами. И расширится власть АНКА.
Час за часом стоял он, неподвижный, на алтарном камне. Видел, как заполнилась буковая роща. Как росла толпа на склонах холма. Покорные, Дети Дыма ждали. Они умели ждать, не то что их будущие потомки. И вот, когда солнце уже начало клониться к западу, чуткий слух АНКА уловил то, что давно уже воспринял он иным слухом. Шаги тысяч человеческих ног.
Прошло еще немного времени — и услышали их собравшиеся на холме. Каждый зная: приближается враг. Но никто не испугался, хотя ни один не был вооружен. Закон запрещает оружие вблизи священной рощи. Смертью будет наказан всякий, кто ступит с ним на священный холм. Смерть поразит нечестивых!
Быстро двигались враги по чужой земле. Не останавливались для грабежа: хотя собран урожай и есть чем поживиться сильному. Успеется. «Торопитесь! — кричали им вожаки. — Торопитесь! Прежде должны вы убить ложного бога! Тогда земля его станет вашей, мужчины ее рабами на ваших полях, а жены — покорными наложницами!»
Потому лишь дважды окрасились кровью острия копий краснобородых: когда перешли они реку и когда вывел им навстречу жалкое войско один из племенных вождей. Не поверивший, что возрожденный бог сам изгонит врагов. Не поверивший и наказанный.
Сошедшиеся на холме взирали сверху на сверкающую бронзовыми жалами копий «змею». Одни — со страхом, другие — со злорадством: сейчас обрушится на нечестивых гнев бога и сокрушит. Немногие воочию видели АНКА, хотя каждый знал: сейчас стоит сын богини, обнаженный, желтокудрый, с костяной дудкой в руке и зеленым венком на гордо поднятой голове. Час за часом стоит неподвижный и ждет, когда будет нарушен закон. Чтобы покарать.
Столпившиеся на дороге, те, кому не хватило места на священном холме, подались в стороны, пропуская копейщиков. И увидели: следом за первыми шеренгами прокатилась, гремя, повозка с высокими колесами, запряженная четверкой мулов. Видели и четверых в повозке: чернокожих, обнаженных, с блестящими, полностью лишенными волос головами.
Когда копейщики вступили в тень рощи, вокруг послышался ропот. Собравшиеся приверженцы
