обеспечил условия для работы и поставил задачу. Об истинных масштабах акции Юрий Владимирович мог догадываться, но думать об этом не любил, из страха.
С мужчиной, выбравшим для работы в Новозаветинске в качестве псевдонима фамилию Марголин, Спорыгину приходилось встречаться три раза в Москве. Полтора года назад Марголин был направлен в Новозаветинск, и сейчас требовалось подвести некоторые итоги.
Эта часть разговора была завершена, и Юрий Владимирович выдерживал паузу. Они неторопливо шли по дорожке, иногда касаясь друг друга локтями. Спорыгин боковым зрением пытался контролировать выражение лица собеседника, но вскоре понял, что это его раздражает и сбивает с толку. Марголин помалкивал, опустив голову и кривя тонкие губы с таким видом, будто знал много больше собеседника, а их сегодняшняя встреча — пустая формальность.
Чтобы вернуть статус-кво — так, как он себе это представлял, — Спорыгин напомнил Марголину об одной допущенной им ошибке. На исход дела она не повлияла, ее впоследствии удалось загладить, тем не менее она была.
Марголин ухмыльнулся.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает. Вы это прекрасно знаете, уважаемый Юрий Владимирович, не так ли?
Фраза прозвучала с намеком, даже с издевкой, но Спорыгин пропустил ее мимо ушей, поняв, что ему хочется побыстрее закончить встречу.
— Вы владеете ситуацией лучше нас, поэтому я не стану размениваться. Есть группа бывших сотрудников силовых органов, которые крайне недовольны сложившейся ситуацией и хотят ее изменить. Насколько нам известно, к ним примыкают и действующие сотрудники. Организовались они сравнительно недавно и на первое место ставят обеспечение собственной безопасности. Они не вели активных действий, накапливали информацию. Предпринимали, если можно так сказать, незначительные рейды с гарантированным результатом и минимальным риском.
Кивком головы Марголин подтвердил, что понял, о чем речь. В глазах его мелькнул интерес.
— Так вот… В последнее время эта группа значительно расширилась, обросла связями, в том числе межрегиональными, и довольно близко подошла к той черте, за которой начинается доступ к информации, утечка которой недопустима.
— Я уже думал над этим вопросом. Все не так трагично.
— Об этом никто и не говорит. Но лучше пресечь явление в зародыше…
— Боюсь, что пресечь само явление никак не удастся. Для этого надо слишком многое изменить. Причем изменить такое, на что вы никогда не согласитесь.
— Мы имеем в виду конкретную группу людей. И на конкретный, сегодняшний период времени. Люди, которые займут их место через год, нас волновать не будут. И абсолютно не волнуют сейчас.
— Проблема в принципе решаемая.
— Мы тоже так считаем. Недооценивать ее нельзя, работа вам предстоит трудная. И все ваши затраты будут соответствующим образом компенсированы.
— Благодарю. Правда, мне бы все-таки хотелось как-нибудь воспользоваться плодами этой самой компенсации. И не здесь.
— Мой друг просил передать, что новых поручений не поступит. Как только вы разрешите эту проблему, можно будет считать, что контракт выполнен. И продлять его или не продлять, будет зависеть целиком от вас.
— Красиво звучит… — Марголин усмехнулся. — Только мрачновато как-то. С некоторым, я бы сказал, двусмысленным подтекстом. Нет?
— Перестаньте, — Спорыгин поморщился. — Мы же деловые люди.
Они остановились и посмотрели друг на друга. Как Штирлиц и Мюллер в известном анекдоте. «А ведь тебя скоро е…нут», — подумал Марголин, глядя в глаза Спорыгина.
«А сам-то сколько еще проживешь?» — Юрий Владимирович отвернулся и опустил голову, делая вид, что стряхивает с брови дождевую каплю.
Заправочная станция и кафе рядом с ней выглядели так, словно были перенесены в грязный и убогий пригород Новозаветинска из американского фильма. Этакий оазис чистоты, порядка и мечты, окруженный вымирающим лесом и развалюхами обезлюдевшей деревни на заднем плане. Даже участок шоссе выглядел здесь ровнее и чище.
Паша-Датчанин свернул на бетонированную подъездную дорожку, описал полукрут по парковочной площадке и поставил автомобиль в углу, на привычное место. Посещать это заведение ему приходилось не часто, но почему-то всегда, в каждый его приезд, это место оказывалось свободным.
Он выключил мотор и минуту посидел, глядя перед собой и постукивая пальцами по обтянутому кожей рулевому колесу.
Сегодня ему что-то не нравилось. Первое время, когда все еще только начиналось и были возможны любые неожиданности, он тоже нервничал, — тогда это было объяснимо. А сегодня… Очередная встреча, и очередной заказ. Приехал, обговорил условия и уехал. Заказ, правда, сложноватый, хотя и бывало уже нечто подобное.
Он вошел в кафе. Помещение было чистым и отделано в светлых тонах, что в сочетании с расположенным в стене за стойкой квадратным окном в кухню ассоциировалось с больничной столовой. Правда, лежать в отечественных больницах Датчанину не приходилось…
Два столика были заняты. Молодая пара, ни на кого не обращая внимания, пила коктейли, а преклонных лет господин с потной шеей поил вином девушку в красном платье, годившуюся по возрасту ему в младшие дочери. Появление Датчанина сильно взволновало господина, хотя встречаться раньше им никогда не доводилось, да Паша, скользнув по нему взглядом, тут же отвернулся к стойке. Тем не менее потный господин придвинулся ближе к спутнице, обхватил ее локоть и что-то жарко зашептал, поправляя сползающие с носа очки и косясь в спину Датчанина.
Паша несколько минут читал за стойкой короткое меню и разглядывал бутылки. Потом открылась дверь, и из подсобного помещения, вытирая руки о белоснежный фартук, вышел человек, на встречу с которым и приехал Датчанин.
Его точный возраст был Паше не известен, выглядел мужчина лет на тридцать пять, был невысок ростом, широк в плечах и хорошо тренирован, что угадывалось в каждом движении. Несмотря на немалый вес, перемещался он легко и бесшумно, словно скользил по полу, ловко обходя препятствия и не утрачивая невозмутимого выражения лица. Сколько Паша помнил, Алексей — он называл его этим именем, хотя и не был уверен, что оно настоящее, — всегда был чисто выбрит и подтянут, не улыбался, а его прозрачные серо-голубые глаза смотрели одинаково спокойно и чуть насмешливо. Алексей владел колонкой и кафе, имелось у него и еще какое-то доходное предприятие, так что самому выполнять обязанности бармена необходимости не было, но он любил стоять за стойкой, а приготовленные им коктейли вполне могли претендовать на призовые места в соответствующем конкурсе. Они поздоровались, коротко кивнув друг другу.
— Обедать будешь?
— Нет, только кофе. Цены у тебя, однако…
— Зато и качество соответствующее. Тебе с молоком?
— Да, как обычно.
У молодого человека закончился коктейль. Он громко втянул через соломинку воздух с пеной. Подруга что-то ему сказала, и они рассмеялись, глядя друг на друга. Потом обратили внимание на часы и вышли, остановившись перед дверями и громко поблагодарив хозяина. Алексей ответил им и пожелал удачной дороги. Спустя минуту, с грохотом отодвинув стул и волоча за собой опьяневшую подругу, исчез и потный господин.
— Вкусный у тебя кофе. — Датчанин поставил опустевшую чашку.
— Это потому, что с мышьяком. Неповторимый аромат, правда?
— Пошел ты…
Алексей запер дверь и прошелся по залу, поправляя столы и закрывая жалюзи на окнах.
— Пол сейчас будешь мыть? Ты не обращай внимания, я подожду, ничего…
— В следующий раз получишь кофе с цианистым калием. Даже вкус не успеешь распробовать, а
