сил... Днем учится на бухгалтера, а ночью работает в отеле...
Тон Фрэнка Пасквэйла, допрашиваемого в канцелярии О'Брайеном и Клингом, не был таким истеричным, но, тем не менее, исповедь Фрэнка сильно напоминала бормотание Сэнфорда. У них с Дэнни Райдером появилась мысль, что ниггеры в Америке слишком обнаглели, проталкиваются туда, где им не место, отнимают работу у честных, трудолюбивых людей, которые и хотят-то только, чтобы их оставили в покое. Какое право имеют эти обезьяны наступать на пятки другим? Так и решено было бросить бомбу в церковь, чтобы показать черномазым, кто хозяин в Америке. Он не казался очень обеспокоенным тем, что его товарищ лежит мертвый, как камень, на столе в морге, что их маленькая экспедиция на Калвер-авеню стоила трем людям жизни и искалечила полдюжины других. Единственное, что его интересовало, будет ли его фотография в газетах.
За своим столом Мейер Мейер начал печатать отчет о гормановских привидениях, но потом решил послать его к черту. Если лейтенант спросит его, где он был полночи, он скажет, что шлялся по улицам и искал приключений. Бог свидетель, их вокруг предостаточно. Мейер вынул бланки отчета с вложенными между ними листами копирки из старой машинки и заметил, что по комнате нервно вышагивает детектив Хол Уиллис, ожидая, пока освободится стол.
– О'кей, Хол, – Мейер встал из-за стола. – Я уже сваливаю.
– Einalmente! [3] – воскликнул Уиллис, не бывший, впрочем, итальянцем.
Зазвонил телефон.
Уже встало солнце, когда полицейские вышли из здания, миновали зеленые круглые фонари с надписью «87» и спустились по низким плоским ступенькам на тротуар.
Парк через улицу блестел красками раннего осеннего утра. Небо над ним было чистым и голубым. Занимался прекрасный день. Детективы направились к ресторанчику в соседнем квартале, Мейер и О'Брайен впереди остальных, Карелла, Хейз и Клинг позади. Они выглядели измотанными, усталость была видна в глазах, в складках у рта и в походке. Они вяло разговаривали, большей частью о работе, выдыхая перистые белые облачка в холодный утренний воздух.
В ресторане полицейские сбросили плащи и заказали горячий кофе, датский сыр и оладьи по- английски. Мейер пожаловался, что, наверное, заболевает. Карелла ответил что-то о лекарстве от кашля, которое его жена давала одному из детей. О'Брайен, жуя оладью, взглянул через зал и увидел молодую девушку в одной из кабинок. Она была в голубых джинсах и яркой мексиканской накидке. Девушка беседовала с парнем в военно-морском бушлате.
– По-моему, я кого-то вижу, – сказал О'Брайен и вышел из кабинки, покинув Клинга и Хейза, обсуждавших новую идиотскую инструкцию о порядке преследования и задержания.
Девушка подняла глаза на подошедшего полицейского.
– Мисс Блэйр? – обратился он. – Пенелопа Блэйр?
– Да, – ответила девушка. – А вы кто?
– Детектив О'Брайен. Восемьдесят седьмой участок. Ваша мать была у меня ночью. Пенни. Она просила передать вам, что...
– Вали, мусор, – бросила она. – Иди, хулиганов лови.
О'Брайен помолчал мгновение. Потом кивнул, повернулся и пошел к своему столику.
– Что? – спросил Клинг.
– Невозможно всех победить, – покачал головой О'Брайен.
2
Дневное дежурство
Парню, лежавшему голым на бетоне внутреннего двора многоквартирного дома, на вид было лет восемнадцать. Довольно длинные волосы и молодая бородка. Волосы и борода черные, тело очень белое, а кровь, сочившаяся из-под него на бетонное покрытие, ярко-красная.
Его без двух минут шесть обнаружил консьерж, вышедший во двор, чтобы выбросить мусор. Парень лежал лицом вниз в луже собственной крови, и консьерж не мог его опознать. Он был потрясен, конечно. Не каждый день натыкаешься на голых мертвых парней во дворе. Но, несмотря на шок и на солидный возраст – под восемьдесят, – ему хватило расторопности сразу же позвонить в полицию. Далеко не каждый житель города смог бы действовать так разумно и быстро.
Хол Уиллис прибыл к месту происшествия в семь пятнадцать. Его сопровождал Ричард Дженеро, новичок в отделе. Детективом 3-й степени от стал совсем недавно, а до этого был патрульным. Форбс и Фелпс, следователи из отдела убийств, находились уже там. Уиллис был убежден, что любые два следователя из отдела убийств ничем не отличаются от любых других двух следователей из того же отдела. Он, к примеру, никогда не видел Форбса и Фелпса в одном месте с Моноганом и Монро. Разве это не неопровержимое доказательство того, что это одни и те же люди? Более того, Уиллис подозревал, что все следователи в отделе убийств регулярно обмениваются одеждой и что Форбс и Фелпс могут в любой день оказаться в костюмах и плащах, принадлежащих Моногану и Монро.
– Доброе утро, – сказал Уиллис.
– Доброе-доброе, – отозвался Фелпс.
Форбс что-то хмыкнул.
– Чудненько началось воскресенье, т-твою мать! – угрюмо буркнул Фелпс.
– Быстро вы прискакали, мужики, – добродушно улыбнулся Дженеро.
Форбс уставился на него:
– Ты кто такой?
– Дик Дженеро.
– Никогда не слышал, – бросил Форбс.
– Я о вас тоже, – парировал Дженеро и, ожидая поддержки, глянул на Уиллиса.
– Кто убитый? – сухо спросил тот. – Кто-нибудь выяснял?
– А ты на нем паспорт поищи, – посоветовал Фелпс и хрипло закудахтал.
– Может, он его в жопе носит, – добавил Форбс и присоединился к гогочущему товарищу.
– Кто обнаружил тело? – спросил Уиллис.
– Консьерж этого дома.
– Сходи за ним, Дик.
– Сейчас, – Дженеро исчез в подъезде.
– Ненавижу такое начало дня, – продолжал брюзжать Фелпс.
– Мрачно, – кивнул Форбс.
– Я только чашку кофе выпил с утра, а тут это. Бр-р, – передернул плечами Фелпс.
– Гадость, – поддержал его Форбс.
– Хоть бы срам чем-нибудь прикрыл, когда прыгал с крыши, – покачал головой Фелпс.
– Откуда ты знаешь, что он прыгнул с крыши? – спросил Уиллис.
– Я не знаю, так, просто говорю.
– А ты что, думаешь, он гулял по двору голым? – язвительно поинтересовался Форбс.
– Я не знаю, – Уиллис пожал плечами.
– А по-моему, это прыгун, – Фелпс посмотрел на стену дома. – Вроде окно разбито.
– Где?
– На пятом этаже, вон там. Вроде разбито.
– Похоже, – обронил Форбс.
– Хол, вот консьерж, – Дженеро представил старика. – Зовут Деннисон, работает здесь почти тридцать лет.
