– Если никто не будет двигаться, то и никакой игры не будет, – сказал Кинг. – Какой же тогда смысл играть?
– Знаете, мальчики, лучше всего будет, если вы продолжите свою игру так, как и собирались до этого, – сказала Диана довольно холодным тоном. – А теперь идите и играйте.
Снова раздались воинственные кличи, игрушечные ружья взлетели над головами мальчишек. Красный и синий свитеры молнией метнулись к выходной двери, и дверь эта захлопнулась за мальчишками с такой силой, что удар, казалось, заставил содрогнуться буквально весь дом.
– Фу! – сказала Лиз.
– Машина готова, сэр. Мистер Камерон может воспользоваться ею в любую минуту, сэр, – сказал Рейнольдс.
– Отлично, – сказал Кинг и забыл о Рейнольдсе еще до того, как тот покинул комнату.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Рейнольдс и, пятясь, вышел из гостиной. Только оказавшись во дворе, он позволил себе повернуться, а потом направился в сторону кухни.
Диана выждала некоторое время и только потом заговорила.
– Тебе не следовало бы говорить ему такое, Дуг.
– Да? А что говорить и кому?
– Не надо было советовать ему залезать на дерево, а потом нападать из засады. “Устанавливай свои собственные правила! Выигрывай любой ценой!” Кого ты хочешь из него вырастить? Тигра в джунглях?
– Угу, вот именно, – сказал Кинг, – чтобы он походил на свою мамочку – горящие глаза, острые зубы и...
– Дуг, я говорю совершенно серьезно!
– Дорогая, а он ведь тоже говорит это вполне серьезно, – заметила проницательно Лиз. – Неужто ты не видишь, что это он так объясняется тебе в любви? Нет, мне лучше всего поскорее смотаться.
– Зачем вбивать мальчишке в голову такие глупости? – сердито продолжала Диана. – “Нападай из засады!” Клянусь Богом... Ты что, ты хочешь, чтобы он вырос и стал?..
– Насильником? – услужливо подсказала Лиз.
– Вот именно. Именно это я и хотела сказать, Лиз.
– А почему бы и нет? – сказал Кинг. – Тогда он будет походить на своего отца, на свою...
– Мне очень жаль, что ты все время пытаешься обратить это в шутку. Я, например, ничего смешного тут не вижу.
– Боюсь, что я начинаю улавливать штормовое предупреждение. Судя по всему, на нас движется тайфун “Диана”, – сказала с поддельным вздохом Лиз.
– Не говори глупостей, – совершенно спокойно проговорила Диана. – Ты знаешь меня достаточно давно, чтобы понимать, когда я злюсь по-настоящему, а когда – нет, – она еще несколько мгновений сдерживала кипящую в ней ярость, но потом взорвалась. – Нападай, нападай, нападай! Именно так ты действуешь и сейчас в этом твоем деле с Бостоном, точно так же ты поступил с бедняжкой Робинзоном!
– С каких это пор Робинзон стал бедняжкой? – возразил Кинг.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Я прогнал человека с работы. И что ты видишь в этом преступного?
– Гарольд каждый день кого-нибудь выгоняет, – промолвила Лиз беззаботным тоном.
– Вот видишь, – сказал Кинг. – Дорогая, если ты всерьез занимаешься бизнесом, то ты не должна задумываться...
– Все это так, но почему ты его выгнал? И как именно ты это сделал? Робинзоны были нашими друзьями.
– Друзьями? Только потому, что они несколько раз играли у нас в бридж?
– Это было далеко не несколько раз и они все-таки были нашими друзьями.
– Ну, хорошо. Предположим, что они и в самом деле были нашими друзьями. А теперь они перестали быть ими. – Кинг сделал паузу. – Он ставил меня в неудобное положение.
– Но это – не причина для того...
– Послушай, я ведь уже объяснял тебе, что он все разъездные расходы включал в цену туфель. Стоит какому-то идиоту придумать себе развлекательную поездку в Италию, как Робинзон тут же объявляет, будто он едет туда ради покупки шелковой подкладки, и без зазрения совести включает расходы на эту поездку в себестоимость туфель. Таким образом он вздувал накладные расходы, а это выставляло и фабрику, и самого меня в весьма невыгодном свете. Он занимался бесчестными махинациями и я неоднократно просил его пересмотреть свои взгляды на это. И ты прекрасно знаешь, что он отказался.
– И тогда ты его прогнал. Ты даже не дал ему возможности самому подать прошение об отставке.
Лиз Белью, которой уже давно надоели дома подобные разговоры, со скучающим видом полулежала на диване, все чаще поглядывая в сторону лестницы.
– Отставка? – сказал Кинг. – Какая, к черту, может быть отставка, если человек не делает свою работу как следует...
– А что будет, если он попытается найти себе новое место и при этом ему придется сказать своему новому нанимателю, что с прошлой работы его выгнали?
– Только уж самый круглый дурак станет говорить такое о себе. Если у Робинзона есть хоть капелька мозгов...
– Ты же прекрасно знаешь, что в этом случае обязательно наведут справки у Гренджера, как бы он сам себя ни отрекомендовал.
– Ну, что же, в таком случае ему следовало подумать об этом до того, как заниматься махинациями с отделом сбыта. Диана, он завышал продажную цену на столько, что мы все могли вылететь в трубу!
– Но ты не должен был проявлять к нему такую безжалостность!
– Безжалостность? Значит, я, по-твоему – безжалостный? – Он рассмеялся. – Лиз, неужели я – человек без жалости?
– Ты – душка, – сказала Лиз.
– Так все же – почему ты считаешь меня безжалостным? Только потому, что я предпочитаю действовать в то время, как другие только и заняты тем, что греют свои задницы на доходных креслах? Дорогая, пойми, наконец, что люди делятся на тех, кто действует, и на тех, кто сиднем сидит. И если кто предпринимает решительные действия, это вовсе не означает, что он...
– Дорогая, он совершенно прав, – сказала Лиз, любуясь бриллиантом в своем кольце.
– Конечно же, я прав. Либо ты сидишь сложа руки, либо ты действуешь, правильно, Лиз?
– Абсолютно верно, – сказала Лиз. Она решительно поднялась с дивана. – Я и сама бываю не прочь осуществить иногда кое-какие действия. – Она глянула на часы. – Ну, мне решительно пора возвращаться в свою скромную хижину на склоне холма. Вы сегодня вечером собираетесь в клуб?
– Может быть, – сердито отозвалась Диана.
– Угу, – произнесла Лиз, пристально приглядываясь к Диане. – Я, кажется, поняла, что именно ей нужно в данный момент, – сказала она Кингу.
– Кажется, и я – тоже.
– Догадываюсь. Кстати, если Пит спросит... – она оборвала себя на полуфразе. – А, ерунда, он уже достаточно большой мальчик. – Она помахала им рукой и вышла из дома, крикнув на прощание: – Желаю поразвлечься.
После ее ухода в гостиной установилась мертвая тишина. Диана стояла совершенно неподвижно почти в центре огромной комнаты. Кинг некоторое время молча изучающе смотрел на нее, а потом стал медленно приближаться к ней, заходя со спины.
– Диана? – мягко окликнул он.
– В чем дело?
– Диана, я сейчас сам сижу на дереве и сверху слежу за тобой...
– Что? – спросила она, не поняв.
– Предупреждаю тебя совершенно честно... что в любой момент я готов напасть на тебя из
