убивают. Так что...
– Ты напрашиваешься на скандал, – угрожающе сказал Зип.
– Ну, ладно, мы убьем Альфи... Какой в этом смысл? Что нам это даст?
– Ты напрашиваешься на скандал, – повторил Зип.
– Думаешь, если мы изобьем кого-то...
– Заткнись!
– ...то будем похожи на суровых парней?
Внезапно Зип с силой ударил Сиксто по лицу. На какой-то момент он замер от такого сильного удара, почувствовав нестерпимую боль. Измерив Зипа холодным взглядом, провел по рту рукой.
– Все в порядке? – спросил Зип.
Сиксто молчал. На лице Куха появилась ухмылка. Папа был немного озабочен – он не знал, что ему делать:
улыбаться или нахмуриться.
– Ну так как, все в порядке? – переспросил Зип. И опять никакого ответа. – Все в порядке, – подтвердил он. – А теперь составим план.
Кух довольно улыбнулся. Наконец-то все неприятные моменты, связанные с дисциплиной, разрешены. Наконец-то они приступают к делу.
– Итак, Зип, что будем делать первым делом?
– Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.
– Но как его заманить к нам? – спросил Кух.
– Все, что от вас требуется – заставить его выйти в коридор.
– Но как?
– Не знаю. – Он задумался. – Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.
Кух покачал головой:
– Альфи – это дикий волк.
– Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить... Идея! – Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось. – Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор – бам!
– Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?
Зип расплылся в улыбке.
– Чайне, – сказал он.
Глава 15
Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись – отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть – обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.
– Папа, – прошептал он.
– Что тебе?
– Давай сядем. Я хочу поговорить с тобой.
Они уселись на ступеньки, ведущие на второй этаж. В коридоре было темно и тихо. Почти все жители дома высыпали на улицу понаблюдать за осадой. Но даже зная, что его никто не может подслушать, Сиксто старался говорить шепотом. Но шепот заразителен и поэтому Папа шептал тоже. Сидя бок о бок в темном коридоре, ребята тихо разговаривали.
– Так что случилось? – снова спросил Папа.
– Папа, это все неправильно.
– Что все неправильно?
– То, что мы собираемся сделать с Альфредо.
– Зип сказал...
– Папа, пожалуйста, послушай меня.
– Я слушаю, Сиксто.
– Папа, мы не должны убивать Альфи.
– Не должны? Но Зип сказал...
– Не должны. Папа. Послушай, тебе здесь нравится? Тебе нравится этот город?
– Si.
– Мы приехали сюда... здесь хорошо... лучше. Мы же не хотим быть похожими на этого Пепе Мирандо.
Смущенный таким поворотом дела, Папа замешкался. Затем сказал:
– Пепе Мирандо – самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.
– Нет, это совсем не так. Это позор для наших людей.
Папа покачал головой. Нежно, подобно отцу, объясняющему что-то любимому сыну, положив свою руку на руку Сиксто. Затем размеренно, по-отечески, как бы оправдывая свое прозвище, похлопал его и сказал:
– Нет, Сиксто, ты не прав. Он очень большой человек.
– Папа, но он убивает люден! – произнес Сиксто, отдернув руку.
– Si. Он храбрый.
– Папа, это не...
– Он очень отважный, – настаивал Папа. – Он продырявил головы многим полицейским и...
– Он не храбрый. В нем нет ничего хорошего. Ему наплевать на тебя и на меня, он заботится только о себе. Он плохой и только портит нас.
– Нет, Сиксто, – размеренно произнес Папа. – No es verdad. De ningup modo...[21]
– He говори по-испански! Раз ты здесь, мы должны говорить по-английски. – Помолчав, добавил: – Папа, ты понимаешь, о чем я говорю?
– Si, yo comprendo. Pero...[22]
– Не говори по-испански.
– Это почему же? – удивился Папа.
– – Послушай меня. Папа, – Сиксто уже начинал терять всякую надежду. – Мы не будем убивать Альфи.
– Разумеется, нет, – подтвердил Папа, кивнув головой.
– Нет. Нет. Убив его, мы поступим скверно. Как Зип. Как Пепе.
– Зип покупал мне мороженое.
– Папа, он плохой.
– Зип? Плохой?
– Да. Да.
– А Пепе?
