– У вас есть плащ, миссис Андрович?
– Что?
– Плащ.
– Да, а что?
– Какого цвета?
– Мой плащ?
– Да.
– Голубой. – Она помолчала. – А почему вы спрашиваете?
– А черного плаща у вас нет?
– Нет. А зачем вам?
– А вы носите брюки?
– Очень редко.
– Но иногда все-таки носите?
– Иногда, только дома, когда убираю квартиру. Никогда не выхожу в брюках на улицу. В Атланте, где я выросла, девушки носят платья, юбки и красивое белье.
– А зонтик у вас есть?
– Да.
– Какого цвета?
– Красный. Я не совсем понимаю, инспектор Карелла, что все это значит.
– Миссис Андрович, а нельзя ли взглянуть на ваш плащ и зонтик?
– Зачем?
– Нам бы очень хотелось.
Она посмотрела на Кареллу, затем перевела озабоченный взгляд на Клинга.
– Хорошо, – наконец произнесла она. – Пройдите, пожалуйста, в спальню. – Они последовали за ней в другую комнату. – Я еще не застелила постель. Вы уж извините за беспорядок в квартире. – Проходя к гардеробу, она набросила одеяло на смятые простыни и открыла дверцу шкафа. – Вот плащ, а вот зонт.
Плащ действительно был голубой, а зонт – красный.
– Спасибо, – Карелла продолжал гнуть свою линию. – А мясо вам тоже доставляют на дом, миссис Андрович?
– Что?
– Мясо. От мясника.
– Да. Инспектор Карелла, не объясните ли вы мне, что все это значит. Все эти вопросы звучат так, как будто...
– Да нет, это обычные формальности. Просто хотим больше узнать о привычках и образе жизни вашего мужа. Вот и все.
– Какое же отношение к его привычкам имеют мои плащ и зонтик?
– Кто знает. Все может пригодиться.
– Не понимаю.
– А у вас есть нож для разделки мяса, миссис Андрович?
Она измерила его долгим взглядом.
– Какое это имеет отношение к Карлу?
Карелла ничего не ответил.
– Карла нет в живых, да?
Карелла молчал.
– Кто-нибудь убил его ножом для разделки мяса? Так?
– Мы не знаем, миссис Андрович.
– Вы думаете, что это сделала я? Вот что означают все ваши вопросы, не так ли?
– У нас нет никаких данных о местонахождении вашего мужа, миссис Андрович. Мы не знаем, жив он или нет. Все это – чистейшие формальности, связанные с расследованием.
– Хороши формальности. Что же произошло? Некто в плаще с зонтиком прикончил моего мужа ножом для разделки мяса. Так?
– Да нет же, миссис Андрович. Так есть у вас нож для разделки мяса?
– Да, есть. На кухне. Вам бы хотелось, конечно, на него взглянуть. Может быть, на нем вы обнаружите кровь Карла. Ведь это как раз то, что вы ищите, не так ли?
– Уверяю вас, это обычная полицейская рутина, миссис Андрович.
– Интересно знать, все сыщики такие непроницательные, как вы?
– Мне очень жаль, если я вас расстроил, миссис Андрович. Но, если это не очень затруднительно, разрешите взглянуть на нож.
– Сюда, пожалуйста, – проговорила она холодно и проследовала из спальни в кухню. Нож был маленький с тупым и щербатым лезвием.
– Если вы не возражаете, я заберу его на время.
– Зачем?
– А какие конфеты прислал вам муж в то утро?
– Ассорти, фрукты и орехи в шоколаде.
– Откуда? Кто выпускает?
– Я не помню.
– Коробка была большая?
– Фунт.
– Но вы же сперва сказали, что, когда проснулись, нашли на кухонном столе большую коробку конфет. Вы ведь именно так сказали?
– Да. Она имела форму сердца и показалась мне большой.
– Но в ней был только фунт конфет. Так?
– Так.
– А дюжину красных роз? Когда доставили цветы?
– Около шести утра.
– И вы поставили их в вазу?
– Да.
– А у вас есть ваза, которая вмещает дюжину роз?
– Конечно. Карл всегда приносил мне цветы, и я купила вазу.
– Которая вмещает дюжину роз?
– Да.
– Это были алые розы, дюжина алых роз, правильно?
– Да.
– Белых среди них не было? Только алые, все двенадцать?
– Да, да. Дюжина алых роз, все алые, и я поставила их в вазу.
– Но миссис Андрович, когда вы впервые упомянули розы, вы сказали, что их было две дюжины.
– Что?
– Сперва вы говорили две дюжины.
– Я...
– А были ли вообще цветы, миссис Андрович?
– Ну, конечно, цветы были. Я, должно быть, просто ошиблась. Была только дюжина. Не две дюжины. Я, наверно, думала о чем-то другом, когда это сказала.
– И конфеты были?
– Конечно, были.
– Понятно. И вы не ссорились за завтраком. Почему вы заявили о его исчезновении только на следующий день, миссис Андрович?
– Потому что я подумала...
– И прежде он когда-нибудь также исчезал неизвестно куда?
