Фанни, что не может позволить себе держать домработницу на свое скудное жалованье. Но незамужняя Фанни полюбила эту семью. Она сказала, что пусть Карелла платит ей столько, сколько сможет, а она станет подрабатывать ночными дежурствами, поскольку у нее наряду с железным здоровьем есть еще диплом медсестры. Карелла наотрез отказался, но Фанни, уперев руки в бока и насмешливо сощурившись, спросила: «Хотите выбросить меня на улицу? Этот номер у вас не пройдет!» После долгих споров и переговоров Фанни осталась и все восемь лет прожила у них. Теперь ее волосы были тускло-рыжего оттенка, вместо пенсне появились очки в круглой черной оправе, и она похудела до шестидесяти килограммов с небольшим – результат беспрерывной беготни за близнецами. Ее влияние на жизнь семейства больше всего чувствовалось в речи Марка и Эйприл. Почти все время они проводили с ней и Тедди, но, поскольку Тедди не могла сказать ни слова, лексика Фанни оставалась для них образцом для подражания. Время от времени Марк именовал кого-нибудь из друзей «ирландским недоноском», а Эйприл вполне могла посоветовать подружке «убираться в задницу». Это придавало особый колорит будням семьи Карелла.
Теперь Фанни стояла, уперев руки в крутые бедра, и требовала, чтобы Карелла объяснил смысл своей последней реплики. Пронзив ее мрачным взглядом старого сыщика, Стив сказал:
– Я имел в виду, дорогая, что временами ты бываешь грубой и назойливой, как злая принцесса, – вот и все! – на что Фанни громко расхохоталась.
– Не понимаю, как ты терпишь такого изверга! – сказала она Тедди, все еще смеясь, и вышла из комнаты.
– Пап, ты идешь? – спросил Марк.
– Иду, сын, – отозвался Карелла.
Он обнял и поцеловал Тедди, потом зашел в гостиную, взял за руку сына и дочь и вместе с потомством отправился на улицу. Он почти забыл, что не далее как сегодня видел на мостовой разбившуюся семнадцатилетнюю школьницу, которую подруга столкнула с крыши семиэтажного дома за то, что та хотела написать «Айрин любит Пита».
В 9.45 в следственном отделе раздался звонок. Мейер Мейер, сидевший в одиночестве у телефона, взял трубку и сказал обычное:
– Восемьдесят седьмой участок. Мейер Мейер слушает.
– Говорит патрульный Брич. Бенни Брич.
– Привет, Бенни.
– Решил позвонить на всякий случай. Шел я мимо бара на Калвер, а хозяин вышел и попросил меня зайти.
– Так.
– Захожу я в бар, а на столе стоит парень и несет Бог знает что.
– Что же он говорит?
– Говорит, что убил какую-то женщину.
Человек, столь необычным образом признавшийся в убийстве, был верзилой ростом в метр девяносто пять, с крупным носом, широкими скулами, придававшими лицу некоторую угловатость, большим ртом и тяжелым подбородком. Когда в сопровождении патрульного Брича он вошел в следственный отдел, от него сильно разило спиртным.
– Что происходит с городом? – спросил он, с трудом выговаривая слова. – Стоит человеку выпить стаканчик-другой, как его хватают легавые.
– Он сильно пьян, сэр, – доложил Брич.
– Вижу, – сказал Мейер. – Посмотри, остался ли кофе в канцелярии.
– Слушаю, сэр, – сказал Брич и вышел.
– Я не пьян, – сообщил человек.
– Ваше имя? – спросил Мейер.
– Это мое дело.
– Отлично. Если вы не пьяны, то слушайте меня внимательно. Для вас это может быть важно.
– Слушаю.
– В соответствии с решением Верховного суда по делу «Миранда против штата Аризона», я обязан напомнить вам о ваших правах, что я сейчас и делаю.
– Отлично, – сказал человек.
– Во-первых, вы можете ничего не говорить, это ваше право. Понятно?
– Н-да.
– Вы понимаете, что не обязаны отвечать на вопросы, задаваемые вам полицейскими?
– Вполне.
– Вы понимаете, что, если вы все же будете отвечать, ваши ответы могут быть использованы против вас?
– Да.
– До, а также и во время допроса вы имеете право пользоваться помощью адвоката. Это понятно?
– Абсолютно!
– И если вы хотите воспользоваться этим правом, но не имеете средств нанять адвоката, он может быть назначен вам бесплатно для консультаций как до, так и во время допроса. Это вам понятно?
– Чего уж тут непонятного!
– Вы знаете теперь о ваших правах?
– Нет, – сказал человек и пьяно заржал.
– Брич! – позвал Мейер и тяжело вздохнул. – Где там кофе?
– Несу! – крикнул Брич.
Они заставили пьяного выпить три чашки кофе, а затем, когда Мейер решил, что тот несколько отрезвел, он еще раз исполнил традиционный номер в защиту прав допрашиваемого, закончив набор предупреждений вопросом:
– Готовы ли вы отвечать на вопросы в отсутствие адвоката?
– Чего?
– Хотите адвоката или нет?
– Зачем мне адвокат?
– Это вам решать. Вы готовы отвечать на вопросы без него?
– Готов.
– Отлично. Ваше имя?
– На этот вопрос я отвечать отказываюсь.
– Почему?
– Потому что не хочу, чтобы моя мама узнала, что я попал в полицию.
– Боитесь, она узнает, за что вы сюда попали?
– А за что вы меня притащили сюда?
– Вы не догадываетесь?
– За то, что я напился?
– Нет, не потому.
– Тогда за что же? Я ничего такого не делал.
– Вы помните, что вы говорили в баре?
– Нет.
– Вы не помните, как забрались на стол и во всеуслышание признались в содеянном преступлении?
– Нет.
– Патрульный Брич, напомните этому человеку, что он говорил.
Брич смутился, пожал плечами и сказал:
– Мистер, вы забрались на стол и заявили, что убили девушку.
