— Ты-то работала у Марча, не так ли?
— В Денвере. Там меня и уволили. За аморальное поведение.
— За аморальное поведение? Тебя?
— Да.
— Что же ты такого сотворила? Объелась бананами?
— Ты сам все знаешь.
— Не знаю.
— Это известно всем и каждому.
— Кроме меня.
— Наверное, кроме тебя. Едва ли кто стал бы рассказывать тебе подробности того скандала. На твоем счету их куда больше.
— Многим очень нравится совать нос в чужие дела.
— Знаешь, вместо того, чтобы висеть на телефоне, мы могли бы уютно устроиться в темном уголке бара и совмещать приятное с полезным, благо меню тут богатое.
— Скажешь ты мне или нет?
— Я забеременела.
— Кто же смог это заметить?
— Заметили, можешь не волноваться.
— Без мужа?
— Естественно.
— А причем тут Уолтер Марч?
— Я не проявила должной скромности. Говорила, что собираюсь родить и воспитывать ребенка одна. Тогда мы все думали, что времена изменились.
— Это точно.
— Забеременела я, разумеется, сознательно. От отличного пария. Фил Шапиро. Помнишь его?
— Нет.
— Парень, что надо. Симпатичный. Умный. Из благополучной семьи.
— И что случилось с ребенком?
— Я думала, что смогу родить его, не выходя замуж. Но оказалось, что рожать можно или замужней или безработной.
— Аборт?
— Вот именно.
— Ужасно.
— А на моем банковском счету было тогда чуть больше двух тысяч долларов.
— Ох уж этот Марч.
— Он многих увольнял за аморальное поведение.
— А вот я, как это ни странно, в их число не попал.
— Просто он не поймал тебя. Слышал-то предостаточно, но не верил. Даже я не могу поверить во все, что говорили о тебе.
— Все это ложь.
— Я была в редакции в то утро, когда тебя нашли в кафетерии. И осталась без ленча.
— Извини.
— И человек, воткнувший ножницы в спину старины Марча, должно быть, имел на то веские основания.
— Твоя работа?
— Если меня обвинят в этом, огорчаться я не буду.
— Могут и обвинить. Ты входишь в категорию тех, у кого был мотив для убийства. Он же лишил тебя ребенка. Ты была здесь этим утром?
— Да.
— И могла убить его?
— Полагаю, что да. По словам Лидии, дверь в номер была открыта, когда она увидела мужа с ножницами в спине. Любой мог войти и убить его.
— Что еще известно тебе об этом убийстве, Кристал?
— Думаю, ни одно убийство в истории не будет иметь такой прессы. На Плантации Хендрикса собрался весь цвет журналистики Америки. И, полагаю, приедут даже те, кто не собирался участвовать в конгрессе, именно из-за этого убийства. Ты представляешь себе, что означает для карьеры таких, как мы, освещение расследования обстоятельств смерти Уолтера Марча? Тем более, при такой конкуренции.
— Представляю.
— Тут можно без труда отхватить Пулицеровскую премию.[6]
— Чьи были ножницы? Ты знаешь?
— Их взяли в вестибюле отеля. С регистрационной стойки.
— О.
— А ты думал, что уже раскусил этот орешек, Флетч?
— Да, знаешь ли, мелькнула такая мысль. Редко кто возит с собой ножницы, во всяком случае, достаточно большие, чтобы убить ими человека. Скорее всего, это могла быть женщина…
— Флетч, тебе нужно избавляться от мужского шовинизма. Я уже говорила тебе об этом.
— Но теперь все это не более чем досужие рассуждения, раз ножницы лежали на регистрационной стойке, где их мог взять кто угодно.
— А ситуация, скажу тебе, презабавная, — Кристал хихикнула. — Журналисты снуют по отелю, выискивая крупицы информации. Коммутатор раскалился от междугородных звонков. И я сомневаюсь, найдется ли сейчас хоть одна замочная скважина, к которой не прилипли чье-то ухо или глаз.
— Да, забавно, — согласился Флетч.
— Иди на массаж, сибарит. На банкете-то увидимся?
— Обязательно. Я не пропущу его ни за какие коврижки.
— Меня ты узнаешь. Свой жир я ношу с собой.
Глава 7
— Теперь другую. — Флетч лежал на спине на массажном столе. Массажистка закончила с его правой ногой и перешла к левой.
Ему пришлось подождать больше часа, чтобы попасть на массажный стол: не он один хотел размять мышцы.
Массажистка, дородная блондинка лет пятидесяти, внешностью напоминала скандинавку. Звали ее миссис Лири.
Он подождал, пока она начнет массировать его правое плечо, прежде чем упомянуть Уолтера Марча.
— Вчера вечером Уолтер Марч приходил на массаж?
— Я начинаю понимать, какими методами вы работаете. Как добываете то, что пишете. Источники информации, так, кажется, у вас это называется. Источники того, что написано вами. Вы всегда цитируете какого-то специалиста или знаменитость. «Источники»! Ха! Теперь я вижу, что всю информацию вы черпаете от старушки в подвале, а уж потом украшаете ее известными именами. Я не специалист, мистер. И не источник.
Флетч посмотрел на ее мускулистые руки.
— Эксперты — источники мнений. Люди — источники фактов.
— Вот-вот, — она разминала ему бедро. — Так я не источник ни мнений, ни фактов. И вот что я вам скажу. Никогда еще у меня не было столько работы. Вы — девятый репортер, которого я массирую за
