— ЦРУ, — и посмотрел на Фредди Эрбатнот. — Я приехал сюда, чтобы записать на пленку все ваши постельные разговоры.
— Ты всегда отличался тонким чувством юмора, — улыбнулась Хелена. — Детки, не хотите ли вы поселиться в одном номере? С местами у нас напряженно.
— Только не это, — воскликнул Флетч. — Подозреваю, она храпит.
— Я не храплю.
— Откуда вы знаете?
— Мне бы сказали.
— Вы так хорошо смотритесь вместе, — Хелена пе-реводила взгляд с Флетча на Фредди. — Идеальная пара. О, да это Хай Литвак. Я не видела, как он пришел. Должна с ним поздороваться. Напомнить, что он выступает сегодня после обеда.
Хелена одновременно пожала руки Флетчу и Фредди, словно венчающий их священник.
— Мы должны жить и в присутствии смерти, — и поспешила навстречу Литваку.
— И умирать в присутствии жизни, — добавил Флетч.
Глава 5
Приняв душ, Флетч сел на краешек кровати и открыл чемодан, который достал из ячейки 719 автоматической камеры хранения в Национальном аэропорту.
Сквозь стену до него доносилось жужжание фена Фредерики Эрбатнот.
Следуя за портье, они вышли из вестибюля через боковую дверь, поднялись по ступеням, обогнули угол и зашагали по коридору одной из пристроек. Флетч сам нес свои чемоданы.
У номера 77 портье поставил чемоданы Фредди на пол, вставил ключ в замочную скважину.
— А где мой номер? — спросил Флетч.
— Следующая дверь, сэр. Семьдесят девятый, сэр.
— О, нет, — простонал Флетч.
Из-за плеча портье ему улыбалась Фредди.
— Дайте мне мой ключ, — попросил Флетч. Портье протянул ключ.
— Знаете, — обратился Флетч к Фредди Эрбатнот, — вы в полной мере соответствуете тому образу, что создало мое воображение.
— Ваши чемоданы не подходят друг к другу, — ответила она.
В его комнате было четыре двери: в коридор, на улицу и в соседние номера, обе запертые.
Прежде, чем принять душ, Флетч сдвинул стеклянную дверь, что вела на улицу. Посмотрел на бассейн, на берегу загорали женщины, в воде плескались дети. На корты слева от бассейна, числом шесть. На двух играли.
Чемодан был полон.
Посередине стоял магнитофон, с привычными клавишами на панели, с двумя динамиками размером с пачку сигарет, уже снабженный кассетой с пленкой. В специальном кармане на крышке лежали еще тридцать пять кассет. Суммарно на семьдесят два часа записи. У дальней стенки чемодана, между петлями и магнитофоном, вытянулись два ряда приемных блоков, всего двадцать четыре, каждый со своей кнопкой. Справа на магнитофоне располагалась ручка тонкой настройки, слева — регулятор громкости. Слева от магнитофона, в отдельном отделении, лежал полиэтиленовый мешочек с «жучками». Флетч высыпал их на кровать. Двадцать четыре, на каждом своя цифирка.
Флетч приложил один к металлической стойке кровати, чтобы убедиться, что он снабжен магнитом.
Между магнитофоном и другой стенкой чемодана, с замками, оставалась тонкая щель с двумя более широкими отверстиями по краям. Флетч сунул в них указательные пальцы и выудил из щели миниатюрные наушники и телескопическую антенну.
В отделении справа от магнитофона он нашел провод со штекером и штепселем.
Нигде, ни на магнитофоне, ни на кассетах, ни даже на чемодане Флетч не обнаружил фирменного знака изготовителя.
Флетч осмотрел антенну, подсоединил магнитофон к сети, воткнув штепсель в розетку на стене, выбрал «жучок» с номером 8, поставил его рядом с настольной лампой, нажал кнопку на приемном блоке с цифрой «8», вдавил клавишу «Запись» и произнес:
— Слушайте, Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард! — на диске регулятора громкости задергалась стрелка с красным наконечником. Машина работала. Флетч чуть крутанул диск против часовой стрелки. — Это ваш приятель, Ирвин Морис Флетчер, говорит с вами с прекрасной Плантации Хендрикса, что находится в Хендриксе, штат Виргиния. Разумеется, у меня нет привычки участвовать в журналистских сборищах, но своей настойчивостью вы убедили меня в неизбежности этой поездки, и я должен поблагодарить вас, что вы не отправили меня в какую-нибудь дыру.
Флетч отжал клавишу «Запись», перекрутил пленку назад, нажал на клавишу «Пуск».
Гром собственного голоса заставил его подпрыгнуть и он поспешно повернул регулятор громкости против часовой стрелки.
Флетч выслушал собственный монолог. Посмеиваясь про себя, он прогулялся в ванную, вернулся со стаканом воды, присел на краешек кровати, вновь нажал клавишу «Запись» и продолжил, обращаясь к воображаемым слушателям:
— Очевидно, я мог бы семьдесят два часа заполнять ваши пленки шутками, песнями и забавными историями, но, если я правильно вас понял, сюда меня послали не за этим.
На случай моей смерти или иного, не менее печального события, я хочу, чтобы тот, кто найдет в моей комнате этот ужасный агрегат, понял, что здесь происходит и почему я занимаюсь этим делом.
Меня шантажировало Центральное Разведывательное Управление, угрожая посадить на двадцать лет в тюрьму за неуплату федеральных налогов, незаконный вывоз денег из Соединенных Штатов плюс невозможность отчитаться за получение этих денег. Потребовали они следующее: расставить подслушивающие устройства к комнатах моих коллег-журналистов на конгрессе ААЖ на Плантации Хендрикса и записать на пленку их ночные беседы.
Кто бы мог подумать, что у богатых могут возникнуть подобные проблемы?
Я принял это малопочетное предложение по трем причинам, очевидным для любого журналиста.
Для Эггерза, Гордона, Фейбенса, Ричарда, Джиббса, Дона, Энглехардта, Роберта и всей вашей братии, у которой задница там, где положено быть рту, я хочу сказать следующее.
Во-первых, подозреваю, вы все трахаетесь с козами и курами.
Во-вторых, человек, который интересовал вас более всего, Уолтер Марч, мертв. И с этим вам ничего не поделать.
И возникает естественный вопрос, а нет ли взаимосвязи между вашим интересом к Уолтеру Марчу и причиной его смерти.
В-третьих, Фредерика Эрбатнот проявила чудеса изобретательности, чтобы сблизиться со мной. Она чертовски соблазнительна. Однако вы, парни, похоже, запредельно глупы. Разве можно требовать от человека выполнения порученного, всемерно отвлекая его от дела?
Это не последняя шутка. Далее я постараюсь выучить все песенки в паре-тройке детских книжек и пропою их вам на ночь.
Флетч выключил магнитофон, посидел пару минут, глядя на него. Затем поставил чемодан на пол и, с откинутой крышкой, задвинул под кровать. Опустившись на колени, закрепил антенну в пружинах кровати.
Лег на живот, вынул штепсель из розетки, протащил провод между изголовьем и стеной, чтобы его никто не видел, снова воткнул штепсель в розетку.
Когда Флетч вылезал из-под кровати, его левая рука нащупала лежащий на полу конверт. Он мог поклясться, что раньше конверта не было. Не мог он и выпасть из чемодана.
