именно так), хозяйка конгресса Ассоциации американских журналистов.
— Флетчер, дорогой! Ты прекрасно выглядишь.
Она протянула руки, чтобы обнять его.
— Привет, Хелена, как поживаете? — Флетч наклонился и поцеловал ее.
Они стояли неподалеку от регистрационной стойки в вестибюле отеля.
Лимузин поджидал их у трапа самолета. Словно забыв о существовании багажа, Флетч прямиком направился к нему, залез в салон и сел. Несколько минут спустя открылась дверца и Фредерика Эрбатнот устроилась рядом с ним.
После того, как багаж уложили на крышу, а остальные пассажиры расселись, они покинули аэропорт, проехали через маленькую деревеньку с торговым центром на окраине и взяли курс на плантацию.
Путь не занял много времени и скоро они свернули на подъездную дорожку к особняку. По обе стороны тянулись изумрудные поля для гольфа. Лимузин остановился перед светло-синей тележкой для гольфа, перегораживающей дорогу. Впереди гордо высился особняк из красного кирпича, с белыми колоннами и кирпичными же пристройками по обе стороны. Флетч предположил, что подобная же пристройка есть и позади Рима. В пристройках располагались номера для гостей, но архитектор приложил немало усилий, дабы сохранить дух старины, и в полной мере добился желаемого.
На последнем повороте Флетч заметил сверкающую на солнце голубую гладь бассейна. А дальше тянулись леные лужайки, очерченные вдалеке белой изгородью.
По пути никто не произнес ни слова.
Даже вежливый вопрос водителя: «Хорошо долетели?» — заданный, едва он сел за руль, остался без ответа.
Казалось, они едут на похороны, а не на конгресс.
Собственно, они и ехали на похороны.
Уолтер Марч умер.
Этим утром его убили на плантации Хендрикса.
Уолтеру Марчу было под семьдесят. С незапамятных времен ему принадлежали многие влиятельные газеты.
Вероятно, все, кто сидел в салоне, на определенных этапах своей карьеры имели дело с Марчем.
Скорее всего, последнее относилось практически к каждому участнику конгресса. На него приглашали журналистов — лучших мастеров своего дела.
Улыбаясь про себя, Флетч отметил, что любой из них, считая и его самого, будь он в салоне один, насел бы на водителя, выкачивая из него всю доступную информацию, слухи, домыслы, его личные предположения касательно убийства.
Вместе, они вопросов не задавали.
За исключением пресс-конференций, когда другого выхода просто не было, ни один журналист никогда не задал бы вопроса, ответ на который мог принести какие-то дивиденды коллегам.
Флетч подождал, пока ему отдадут багаж, снятый с крыши лимузина, и зашагал к парадным дверям.
Пока Хелена Уилльямс приветствовала Флетча, в вестибюль, с чемоданами в руках, вошла Фредерика Эрбатнот и остановилась позади Флетча.
Во взгляде ее отражалось легкое удивление.
— Привет, миссис Флетчер, — Хелена пожала руку Фредди.
— Она — не миссис Флетчер, — внес ясность Флетч.
— О, извините, — улыбнулась Хелена. — Мы привыкли к тому, что Флетч всегда приезжает с миссис Флетчер.
— Это Фредди Эрбатнот.
— Фредди? У многих твоих подружек мужские имена. В Италии мы встретили тебя с Энди… фамилии не помню.
— Барбара и Линда, — Флетч напомнил ей имена его жен. — Джоан… — тут уже речь шла о жене, вернее, вдове Стэнуика.
— Должно быть, есть в тебе какая-то странность, да вот мне никак не удается сформулировать, в чем же она заключается.
— Наверняка есть, — поддакнула Фредди Эрбатнот.
— К тому же, Хелена, мисс Эрбатнот и я впервые встретились в самолете.
— Столь стремительное развитие ваших отношений для меня не сюрприз, — фыркнула Хелена. — Помнится, мы обедали в Нью-Йорке, и я заметила, что ты посматриваешь на девушку за соседним столиком. Она тоже начала посматривать на тебя и, не успели мы оглянуться, как вы оба исчезли! Ты даже не извинился за столь ранний уход. Не сказал ни слова! Ушел, не доев десерта.
— Я не мог уйти без сладкого.
— Все у Флетча не так, как у людей, — Хелена обращалась к Фредди. — Взять хотя бы взносы. Перед самым конгрессом он до последнего цента оплатил долг перед ААЖ, а ведь раньше много лет манкировал взносами.
— Она знает, — пробурчал Флетч. — Флетч, дорогой, мы просто потрясены.
— Я сам себе удивляюсь. Прошу вас, Хелена, никому не говорите об этом. Может пострадать моя репутация.
— Флетч, милый, — Хелена с улыбкой положила руку ему на плечо, — уж ей-то уже ничего не грозит.
— Я сожалею о случившемся, Хелена, — резко сменил тему Флетч.
На лице Хелены Уилльямс тут же отразилась печаль.
— Преступление века, — ее муж издавал в Нью-Йорке ежедневную газету. — Преступление века, Флетч.
— Сенсация, что надо, — пробормотала Фредди.
— Сегодня утром мы провели голосование, те, кто приехал заранее, отменять конгресс или нет. И решили открыть его в намеченный срок. Люди-то уже выехали, так что ничего иного нам и не оставалось. Подготовка закончена. И полиция попросила задержаться всех, кто находился на плантации на момент убийства. И потом, конгресс поможет нам отвлечься от этой ужасной трагедии. Уолтер Марч! — она вскинула руки. — Кто мог такое представить?
— Лидия здесь, Хелена? — спросил Флетч. — Она обнаружила тело! Она принимала ванну и услышала какой-то булькающий звук. Она полагала, что Уолтер ушел из номера, а потому поначалу подумала, что булькает вода в трубах. Но булькание продолжалось, доносясь из спальни. А потому она вылезла из ванны, обмоталась полотенцем и открыла дверь. Уолтер полулежал на одной из кроватей, раскинув руки, лицом вниз, а из его спины торчали ножницы. И на ее глазах он сполз на пол и упал на спину! Ножницы, должно быть, вонзились еще глубже. Она сказала, что он выгнулся, а потом затих. Жизнь покинула его.
Теперь на лице Хелены отражалось искреннее, а не дежурное сострадание.
— Бедная Лидия! Она не знала, что и делать. Выбежала в коридор в одном полотенце и забарабанила мне в дверь. Я только что встала. Еще не было и восьми. Открыла дверь, а там Лидия, в полотенце, в ее-то семьдесят лет, с открытым ртом и закрытыми глазами! Я усадила ее на кровать и она упала на спину! Лишилась чувств! Я побежала в ее номер за Уолтером. В ночной рубашке. А он лежит на полу, уставившись в потолок невидящими глазами. Естественно, я подумала, что у него сердечный приступ. Крови я не заметила. И сама чуть не грохнулась в обморок. Услышала чей-то вопль. Потом мне сказали, что вопила я сама, — Хелена отвернулась, коснулась пальцами шеи. — Но я в этом не уверена.
— Могу я чем-нибудь вам помочь, Хелена? — спросил Флетч. — Что-нибудь сделать?
— Нет, — она покачала головой. — Я выпила бренди до завтрака. Приличную дозу. И не позавтракала. Здешний доктор, не знаю его имени, дал мне какую-то таблетку. От нее в голове у меня абсолютная пустота. Я выпила чай с гренком, — Хелена улыбнулась. — Хватит об этом. Все равно Уолтера не вернешь. А теперь расскажи мне о себе, Флетч. На кого ты теперь работаешь?
