— Нет, благодарю.
Флетч соскользнул с высокого стула, в темноте бара пристально посмотрел на Младшего.
— А впрочем, Уолт, — Флетч засунул руки в карманы брюк, — я не возражаю. Пришлите в мой номер два джина с тоником. Комната 79. Идет? Комната 79.
Флетч не мог с уверенностью сказать, что Младший его услышал.
— Заранее благодарю, Уолт.
Глава 21
— … Да.
— Позвольте начать с того, мистер Перлман, что моя жена в восторге от вашей колонки.
— В гробу я видал вашу жену.
— Простите? — капитан Нил аж отшатнулся.
— В гробу я видал вашу жену. Всегда одно и тоже. «Моя жена в восторге от вашей колонки», — несомненно, Перлман говорил, не вынимая сигары изо рта. — Что бы я ни сделал, будь то пьеса, книга или газетная колонка, в ответ я услышу: «Моей жене понравилось». Когда я прихожу на вечеринку и пытаюсь увести разговор с моей персоны или моей работы, я заранее знаю, что меня ждет. Я спрашиваю: «Вы видели вчера Нуриева в Национальном театре?» Мне отвечают: «Моей жене он понравился». Вы видели последнюю картину Бергмана? «Моей жене понравилось». Как насчет последней пластинки Нейла Диамонда? «Моей жене понравилось». Вы читали новый роман Джо Гореса? «Моей жене…» Как бы вы отнеслись сегодня к королю Лиру? «Моя жена полагает его шовинистом. Почему он чего-то ждет от дочерей?» Или моей жене нравится, или нет. В кого превратились американские мужчины? Неужели в безмозглых дикарей? Зачем прятаться за мнение жены? Или у мужчин более нет глаз и ушей? Взять, к примеру, вас. Почему вы не говорите, что моя колонка понравилась вам? Или вы от этого перестанете быть мужчиной? У вас выпадут волосы на теле и начнет расти грудь? Неужели вы считаете возможным говорить только о хоккее да боксе?
— Мистер Перлман, я всего лишь полицейский…
— Вы трахаете свою жену, не так ли?
— Никогда еще я не встречал таких странных, эксцентричных, возможно, больных людей, как жур…
— Она говорит, что ей это нравится?
Вы верите всему, что говорит ваша жена? Как вообще можно верить тому, что говорит жена? Почему бы вам просто не сказать, что вы в восторге от моей колонки? Я работаю только для жен? Фред Уэйринг работал для жен. И посмотрите на него. Он изобрел миксмастерс. Нет, он изобрел блюда быстрого приготовления. Может, он только радуется, когда мужчины подходят к нему и говорят: «Моей жене нравится ваша работа». О Господи, ну что вы все стоите. Присядьте, пожалуйста.
У меня такое чувство, что я продал вам содержание моей очередной колонки. С вас семнадцать тысяч долларов. Не волнуйтесь. Хотите сигару? Играете в карты? Случается проигрывать? Может, выпьете? Сам я капли в рот не беру, но спиртного тут хватает.
О Господи. Ну что же я так разошелся. Как поживает ваша жена? Я же приехал сюда поразвлечься. Но не получилось. За вечер проиграл двенадцать сотен баксов. Эти говнюки из Далласа. И Сент-Луиса. Уф! Двенадцать сотен баксов. Что? Пить не будете? Карты наверняка меченые. Потому-то они и обдули меня на двенадцать сотен.
— Мистер Перлман, скажите, когда вы сможете ответить…
— Хоть сейчас. Значит, старине Марчу вставили ножницы в зад? Он заслуживал этого более других. Все вокруг сейчас только и пишут об этом. По мне, забавного тут мало. Объясните, что в этом забавного? Я вас отблагодарю.
— Мистер Перлман!
— Не кричите на меня. Я не позволю, чтобы на меня кричал провинциальный коп. Пусть и ветеран.
— Послушайте, я знаю, что вы, журналисты, всегда задаете вопросы. Я тоже задаю вопросы. Потому и пришел к вам. Это ясно?
— О Боже. Да у него истерика. Вы совсем не играете в карты? Напрасно. Помогает расслабиться, снять напряжение.
— Мистер Перлман, вы работали у Уолтера Марча?
— Давным-давно. В одной из его газет. Двадцать пять лет тому назад. Большинство участников конгресса когда-либо да работали у Марча. Почему вы допрашиваете меня?
— Я задаю вопросы.
— Это не вопрос.
— Вы начали публиковать вашу юмористическую колонку в его газете7
— Вы говорите, она юмористическая? Благодарю.
— Впервые она появилась в его газете. Правильно?
— Да.
— Затем вы продали эту колонку, созданную для одной из газет Марча, вашингтонской, если не ошибаюсь, национальному синдикату?
— Интернациональному. Жены всего мира в восторге от моей колонки.
— Почему вы ушли от Уолтера Марча и продали колонку другому газетному объединению?
— Чтобы не умереть от голода, либо этот человек начисто лишен чувства юмора. Даже у его жены нет чувства юмора. Он отказался публиковать мою колонку в других своих газетах. Я дал ему на раздумья достаточный срок. Два или три года.
— Правда ли, что он помогал вам создавать колонку?
— Правда ли, что деревья растут корнями вверх? «Правда, — ответит вам мудрец, — если вы ходите на голове». Он дозволял печатать колонку. Раз от разу. Обычно, обкорнав наполовину. На странице, отведенной под некрологи. Он так помогал мне, что обеспечил бесплатные похороны. Такой популярностью пользовался я у тамошних похоронных бюро.
— А после того, как вы подписали контракт с синдикатом, он подал на вас в суд, так?
— Он проиграл процесс. Нельзя подавать в суд на талант.
— Но дело разбиралось в суде?
— В суде его осмеяли. Жена судьи обладала чувством юмора.
— И что потом?
— Что, потом? — переспросил Перлман.
— Миссис Марч говорит, что все эти годы вы недолюбливали друг друга.
— Старушка Лидия предлагает меня на роль убийцы? Эта дама всегда отличалась острыми коготками.
— Все эти годы между вами сохранялись напряженные отношения?
— С какой стати? Мы же разошлись в разные стороны. Он издавал свои газеты. Я писал свою колонку.
— Кто-то сказал мне, что Марч не отказывался от мысли заставить вас публиковать колонку в его
