— Подозреваю, вы того заслуживали, — вынесла вердикт им обоим Элеанор.
Глава 25
9:00 Р. М.
ВСЕГДА ЕСТЬ ВРЕМЯ И МЕСТО ЮМОРУ: ВАШИНГТОН СЕГОДНЯ
Оскар ПЕРЛМАН
Большая столовая
Дверь в «люкс» 12 открыл Флетчу Джейк Уилльямс, с ручкой и блокнотом в руке, осунувшийся, посеревший от усталости.
— Флетчер!
Они обменялись крепким рукопожатием.
Лидия, в перламутрово-сером домашнем халате стояла посреди комнаты. В одной руке она держала несколько желтых телетайпных лент, в другой — очки.
Ее светло-синие глаза быстро пробежались по Флетчу.
— Рада, что снова вижу вас, Флетч.
Флетч мог поклясться, что это их первая встреча.
— Мы закончим через минуту, — продолжила Лидия. — Надо кое-что утрясти, — и, позабыв о Флетче, она водрузила очки на нос и уткнулась в телетайпные ленты. — Разве наши люди в Сан-Франциско не могут прислать свой материал? С какой стати мы должны давать версию Ассошиэйтед Пресс?
— Вопрос времени, более ничего. — Джейк что-то чиркнул в блокноте.
— За шесть часов эта тема не устареет.
— Шесть часов?
— Если наши люди не успеют дать статью за шесть часов, значит, нам следует заменить их на более компетентных журналистов, Джейк.
— Миссис Марч? — подал голос Флетч. Она посмотрела на него поверх очков.
— Могу я воспользоваться вашим туалетом?
— Разумеется. Пройдите через спальню, — и взмахом руки она указала дорогу.
— Благодарю.
Когда он вернулся в гостиную, Лидия сидела на диване. Перед ней на кофейном столике стояли чашечки, сахарница, горшочек сливок, полный кофейник. Исчезли и телетайпные ленты, и очки.
— Присядьте, Флетч.
Флетч пододвинул стул и сел напротив.
— Джейк ушел?
— Да. У него много дел. Хотите кофе?
— Я его не пью.
Записывает ли его чудесная машина их разговор, гадал Флетч. И решил, что скорее да, чем нет.
— Флетч, насколько мне известно, вы не работаете.
Она налила себе кофе.
— Пишу книгу.
— О, конечно. Журналистская гордость. Если журналист не работает, то причина всегда одна и та же: он пишет книгу. Сколько раз я это слышала. Впрочем, в некоторых случаях книга действительно появлялась на свет божий, — тут Лидия улыбнулась. — Знаете, Флетч, я столько о вас слышала. Вы были одним из любимчиков моего мужа. Он любил рассказывать о вас разные истории.
— Я уже понял, что людям доставляет удовольствие рассказывать обо мне всякие небылицы. Одну мне довелось услышать буквально на днях. И я мог лишь позавидовать воображению рассказчика.
— Думаю, вы и мой муж были очень похожи.
— Миссис Марч, с вашим мужем я виделся лишь однажды, когда провел в его кабинете ровно пять минут. Встреча эта не доставила удовольствия ни мне, ни ему.
— Естественно. Потому что у вас много общего. И ему были свойственны дерзость, порывистость. Если ему предлагалось на выбор несколько решений, он находил свое, додуматься до которого не удавалось никому. И вы такой же, не правда ли?
— Возможно, — этот ответ показался Флетчу более уместным, чем «да» или «нет».
— Так вот о чем пойдет речь, Флетч. Мой муж мертв.
— Извините, что с самого начала не выразил вам свое сочувствие.
— Благодарю. Так вот, «Марч ньюспейперз» нуждается в помощи. Все легло на плечи Младшего. Он, конечно, парень крепкий, весь в отца, во многом даже превосходит его, но… — Лидия покрутила чашечку на блюдце. — Эта смерть… Это убийство…
— Представляю себе, какой это был удар для Младшего.
— Вся его жизнь прошла рядом с отцом… Они были большими друзьями.
— Миссис Марч, я же рабочая лошадка. Репортер. Знаю, как добыть материал, написать статью. В экстренном случае помогу с литобработкой. Способен отличить удачный снимок от плохого. Но в издательском деле я ничего не смыслю. Понятия не имею, как привлечь рекламодателей, сколько стоит квадратный дюйм газетной полосы, не говоря уже о финансировании газеты, закупках оборудования…
— В этом разбирается Младший. В хозяйственных делах ему цены нет. — Лидия добавила в чашку кофе. — Флетч, наш бизнес — это та же лошадь с телегой. И лошадь всегда должна быть впереди. Как выглядит газета и как она читается — это лошадь, сбор рекламы, финансы и все остальное — телега. Если газета не привлекает внимания и читатель не ждет с нетерпением следующего номера, ее не спасут самые умные хозяйственники.
— У вас же есть Джейк Уилльямс…
— О, Джейк, — Лидия безнадежно махнула рукой. — Джейк уже староват. И выдохся.
Родился Джейк Уилльямс лет на двадцать позже Лидии.
— И я хочу попросить вас, Флетч, о следующем: не сможете ли вы помочь Младшему? Боюсь, что ноша, которая легла на его плечи, окажется непосильной…
— Сомневаюсь, что он согласится на мою помощь.
— Почему вы так говорите?
— Днем мы случайно встретились в баре и потолковали кой о чем.
— В баре! В баре! — Лидию аж перекосило. — Чувствую, Младшему придется завязать со спиртным, и очень скоро!
— Мне показалось, он не питает ко мне дружеских чувств.
— Сейчас Младший не отдает отчета в своих чувствах. Пьет и пьет, не позволяя себе протрезветь. В какой-то степени его можно понять, учитывая сложившиеся обстоятельства. Но ведь это не может продолжаться до бесконечности…
— Я думаю, он боится.
Глаза Лидии широко раскрылись.
— Боится?
— Честно говоря, до приезда на конгресс, где только и говорят, что о вашем муже, я даже представить себе не мог, сколь много у него было забот и как он с ними справлялся. И такая ужасная смерть.
Лидия вжалась в угол дивана, взгляд ее не отрывался от пола. Похоже ее обуревали тяжелые мысли.
— Миссис Марч, более чем пять лет тому назад ваш муж объявил об уходе на пенсию. Публично. Об этом сообщили все газеты. Почему он остался на своем посту?
