— Уехали? — повторил Энглехардт.
— Вот-вот. В далекие края.
Флетч взял у Джиббса оба чемодана, поставил их на кровать, откинул крышки.
— Дон, передай мне, пожалуйста, костюм.
— Мистер Флетчер, мне кажется, вы чего-то не понимаете, — прорычал Энглехардт.
— Если и не понимаю, то это взаимно. А теперь брюки. Дон. Благодарю.
— Эти люди. В Италии, Фейбенс и Эггерз…
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, — пояснил Флетч.
— Они не наши.
— Не ваши?
— Нет, — сквозь роговые очки Энглехардт сурово смотрел на Флетча.
— Это же надо. Не ваши!
— Они не являются агентами Центрального разведывательного управления. И, вообще, не работают в американских федеральных учреждениях. Они даже не граждане Соединенных Штатов.
— Ящик для грязного белья пуст, Дон?
— Мистер Флетчер, вы меня не слушаете.
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, несомненно, бяки. Готов поспорить, их послали ко мне с другой стороны «железного занавеса».
— Потому-то мистер Джиббс и я прилетели в Хендрикс. Агенты иностранной державы направили вас сюда, чтобы получить сведения, которые позволят им шантажировать лучших американских журналистов.
— Это же надо!
— Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?
— Я пытался это проверить. Спрашивал вас.
— Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.
— И как, разобрались? — спросил Флетч.
— Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.
— Это я знаю, — Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.
— Да где это видано, чтобы ЦРУ подслушивало постельные разговоры журналистов! — продолжал возмущаться Энглехардт.
В ванной Флетч побрызгал под мышками дезодорантом.
— Флетч, ты знал, что эти парни не работают в ЦРУ? — спросил Джиббс.
— Догадывался.
— Догадывался?
— Именно так.
— И что натолкнуло тебя на эту мысль?
— Сигара Фейбенса. Она ужасно воняла. Я сразу понял, что она румынская, албанская или болгарская. Фу! До сих пор помню эту вонищу. Я упоминал вам о ней. Можно купить американскую одежду. Приобрести американский акцент. А вот пристрастия курильщика остаются неизменными, — Флетч переложил чистые рубашки из комода в чемодан. — А потом, когда ко мне заглянул чиновник из департамента налогов и сборов, я понял, то ли вы что-то не согласовали, то ли согласовывать что-либо никто и не собирался. Ибо в такой момент не было нужды окончательно загонять меня в угол.
Он надел чистую рубашку.
— Если вы знали, или подозревали, что Эггерз и Фейбенс не агенты ЦРУ, почему вы отдали им пленки? — в упор спросил Энглехардт.
— Но я не отдавал.
— Вы же сказали, что они уехали.
— Пленки? Уехали.
— Но вы не отдали их Эггерзу и Фейбенсу?
— Вы принимаете меня за психа?
— Флетчер, — гнул свое Энглехардт, — нам нужны Эггерз и Фейбенс, а также эти пленки.
— Эггерза и Фейбенса можете забирать, — Флетч достал из ящика в столике у кровати их телеграмму и протянул Энглехардту. — Тут написано, что они будут дожидаться меня у регистрационной стойки ВОАС в Национальном аэропорту Вашингтона от половины восьмого до девяти. Удобное для вас время.
Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.
— Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.
Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.
— Флетчер, где пленки.
— Я отправил их по почте. Вчера.
— На свой адрес?
— Нет.
— Кому вы их отправили?
Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.
— Кажется, все.
— Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.
— Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.
— Пока эти пленки существуют… — начал Джиббс.
— Пленки — вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, — прервал его Энглехардт.
— Е-рун-да! — Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.
— Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?
— Вы меня шантажируете?
— Мой долг, — с достоинством заявил Энглехардт, — передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.
— Кстати, — Джиббс хихикнул, — мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.
— Вы меня шантажируете.
Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт — перед дверью.
— В магнитофон вставлена пленка, — продолжил Флетч. — Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.
После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!
…Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
— Ты их пригласил? — голос Энглехардта.
— Конечно, — Джиббс. — А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?
— Я тоже кое-кого пригласил, — Энглехардт.
— Правда? — Джиббс. — Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое.
