Потрясающе!
— Спасателя, — Энглехардт. Энглехардт выключил чудо-машину.
— На этом пленка не кончается, — заверил его Флетч. — И мне представляется, что ваше руководство, придерживающееся консервативных взглядов, едва ли одобрит вашу пьяную оргию. Да еще щедро сдобренную кокаином. «Меняемся! Все меняются!» — передразнил он Джиббса.
Плечи Энглехардта пошли вперед. В тот момент он более всего напоминал быка, готового ринуться в атаку.
Кулаки его сжались.
Кровь прилила к лицу.
— Живем, как журналисты! — вновь процитировал Джиббса Флетч. — Гребаные журналисты!
Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.
— Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки…
— Ты поставил «жучок» в наш номер! — Джиббс обрел дар речи. — Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!
— Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.
— И что вы собираетесь с этим делать? — спросил он.
— Естественно, шантажировать вас, — Флетч подхватил оба чемодана. — В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.
— Мы не сможем этого сделать, — пробурчал Энгле-хардт.
— Это же оскорбление Агентства! — добавил Джиббс.
— Думаю, вы сумеете найти выход.
Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.
— Флетчер, — не проговорил, но прошептал он.
— Да?
Подъехало тахси.
— Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?
— По трем причинам.
Флетч отдал чемоданы таксисту.
— Во-первых, я любопытен.
Флетч открыл задяюю дверцу.
— Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.
Он залез в кабину.
— И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, — на этом задняя дверца захлопнулась.
Глава 38
— ФРЕДДИ!
С саквояжем в руке, она подходила к лесенке, ведущей в салон двенадцатиместного самолета.
— ФРЕДДИ!
Он бежал по бетону летного поля, чемоданы немилосердно били по ногам.
— ФРЕДДИ!
Наконец она услышала его, остановилась.
— Послушайте, — он догнал ее, тяжело дыша. — Послушайте. Вы — Фредди Эрбатнот.
— Нет. Я — мисс Блейк.
— Я могу все объяснить.
Глаза ее сузились.
— Э…
Она ждала.
— …э
Она ждала.
— Короче, объяснить я могу. Объяснение тому есть. Пилот, в белой рубашке с короткими рукавами и в солнцезащитных очках, ждал на лесенке, пока они поднимутся в салон.
— Э… Но на это потребуется время.
— Времени у нас больше нет. Для нас двоих.
— Есть! — воскликнул Флетч. — И всего-то вам нужно полететь со мной в Италию. Сегодня вечером.
— Ирвин Флетчер, я, между прочим, работаю.
— Отпуск! Почему бы вам не взять отпуск? В Канья сейчас изумительная погода.
— Будь у меня свободное время, я осталась бы здесь, чтобы отшлифовать статью об убийстве Уолтера Марча.
— Отшлифовать?
— Пока я смогла передать по телефону лишь самое важное.
— Самое важное? И что же вы передали?
— Да вы сами все знаете. Самоубийство Лидии Марч. Ее признание. Убийство Младшего. О Джозефе Молинаро…
— Однако!
Фредди продолжила, как бы рассуждая вслух сама с собой.
— Отшлифовать статью придется в Нью-Йорке. И сдать в субботу утром.
— Тогда вы сможете полететь в Италию, — схватился Флетч за соломинку. — В субботу.
— Вы же знаете, что в понедельник начинается суд над Джеком Барроузом.
— Джеком Барроузом?
— Флетч, в прошлом году я получила премию Малхолланда за освещение дела Барроуза. Вы же знаете.
— Да, конечно. Первый раз слышу.
— Флетч, вы журналист или как?
— Местами, местами.
— Я бы скорее подумала, что вы — кондуктор автобуса, только кондукторы должны ладить со всеми.
Пять человек смотрели на них через иллюминаторы.
— Я должен лететь в Италию. И оставаться там шесть недель, не меньше. То есть, я хочу сказать, что мне нужно уехать из Штатов на шесть недель.
— Приятного вам отдыха.
— Фредди…
— Ирвин…
— Есть же способ объясниться.
— Наверняка, есть.
— Все так запутано…
Фредди щурилась на солнце.
— Просто невозможно найти, с чего же начать…
Фредди Эрбатнот широко улыбнулась.
— Тогда помолчите, Флетчер.
В салоне нашлось лишь два свободных места. Одно впереди, по соседству с Шелдоном Леви, его
