— В этом есть что-то забавное? — спросила Барбара.
— Вроде бы нет.
— Хо-хо-хо, — смеялась Синди.
— Я очень надеюсь, что после свадьбы Флетч будет уходить и возвращаться домой в одной и той же одежде.
— Хо-хо-хо, — давилась смехом Синди.
— Барбара, — говорил Флетч медленно, серьезно, — у нас с Синди деловое знакомство.
— Хо-хо-хо. — На глазах Синди от смеха выступили слезы.
Секретарь и мужчина средних лет, сидевшие за соседним столиком, неодобрительно посмотрели на них: шум мешал продуктивной работе.
— Деловое знакомство? — переспросила Барбара.
— Деловое, — подтвердил Флетч. — А теперь, Барбара, дорогая, если…
— Барбара, дорогая! — смеясь, воскликнула Синди. Не понимая, чем вызван смех Синди, Барбара повернулась к Флетчу.
— Между прочим, по радио передали, что кто-то признался в убийстве Дональда Хайбека.
Флетч аж подпрыгнул.
— Кто?
— Мужчина по фамилии Чайлдерс. Сегодня утром он сам пришел в полицию и заявил, что убил Дональда Хайбека. Клиент Хайбека…
— Я помню, — прервал ее Флетч. — Судебный процесс завершился два или три месяца тому назад. Его обвиняли в убийстве собственного брата.
— А сегодня он признался, что убил Хайбека.
— Но его оправдали, я хочу сказать, суд решил, что брата он не убивал.
— Так что тебе больше нет нужды расследовать убийство Дональда Хайбека. И ты можешь сосредоточится на порученной тебе статье.
— Могу, — мрачно согласился Флетч.
— Мы поженимся в субботу, потом у нас будет медовый месяц, а после возвращения тебя, возможно, снова возьмут на работу.
— Возможно.
Синди разом перестала смеяться. Посмотрела на Флетча, словно увидела его впервые.
— Ты — репортер!
Флетч развел руками.
— Совершенно верно.
— Из «Кроникл газетт»? — полюбопытствовала Синди.
— Из «Ньюс трибюн».
— Что происходит? — Барбара недоуменно переводила взгляд с Флетча на Синди.
— Успокойся, — улыбнулась Синди. — Теперь мне все ясно!
— Боюсь, что да, — кивнул Флетч.
— Ты написал что-нибудь такое, что я могла прочесть?
— Воскресный выпуск. Ты читала «ЧУДАКИ ОТ СПОРТА НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ»?
— Да. Конечно, читала. Основная статья спортивного раздела. Очень хорошая. Ты ее написал?
— Только придумал заголовок, — не стал преувеличивать своих заслуг Флетч.
— Понятно.
Официант подал счет Флетчу.
— Вы становитесь нашим постоянным клиентом, сэр. Но счет взяла Синди.
— За нас платит фирма. — Она вновь рассмеялась.
— Откушали, можно сказать, за счет заведения.
— Синди, мы собирались расписаться на обрыве, над океаном. Я тебе говорила? В субботу обещают хорошую погоду.
Синди расплатилась наличными.
— Ты помнишь, что сегодня мы обедаем с мамой? — спросила Флетча Барбара.
— Сегодня на обед у меня будет моя голова на тарелке, — мрачно ответствовал Флетч.
— Синди, за углом есть магазин спортивных товаров. В витрине выставлен отличный горнолыжный костюм. Ты понимаешь, для нашего медового месяца. Пойдем со мной, посмотришь, как я в нем выгляжу.
— С удовольствием. — Синди оставила официанту щедрые чаевые.
Обе женщины встали из-за стола. Флетч остался сидеть в глубоком раздумье.
— До свидания, Флетч, — попрощалась с ним Барбара. Флетч не ответил.
— До встречи, Флетч! — весело воскликнула Синди.
— Увидимся на твоей свадьбе! В субботу!
Глава 24
— Добрый день! Добрый день! — Флетч громко постучал о косяк открытой двери. Из бунгало доносился шум телевизора, прерываемый детским плачем, детскими воплями и треском какой-то механической игрушки.
— Добрый день! — выкрикнул Флетч.
Крыльцо являло собой кладбище сломанных игрушек. Самокат с согнутой стойкой, трехколесный велосипед без двух задних колес, раздавленная пластмассовая кукла, плита, угодившая под топор дровосека.
Женский голос в телевизоре произнес: «Если ты расскажешь Эду все, что тебе известно обо мне, Мэри, будешь гореть в аду жарким пламенем».
На кухне женщина крикнула: «Прекрати этот вой, Ронни, а не то я тебе как следует всыплю».
— Спокойно, спокойно, Нэнси, — мужской голос. — Надо же докормить ребенка. Дети должны есть. Иначе откуда у них возьмутся силы.
Бунгало ассистента профессора Томаса Фарлайфа находилось в восьми кварталах от университетского городка. В ряду соседских домов, не так уж давно выкрашенных, с пожухлой травой на лужайках, дом Фарлайфов выделялся серыми потеками на стенах, разбитым окном да бесколесным, ржавым, когда-то желтым «фольксвагеном», застывшим как памятник перед домом на вытоптанной лужайке, на которой не осталось ни травинки.
По пути к дому Фарлайфов Флетч включил радио. Из выпуска новостей он почерпнул дополнительную информацию. К сообщению о признании Чайлдерса, об этом ему сказала Барбара, добавилась любопытная подробность: выслушав упомянутое признание, полиция тут же освободила Чайлдерса.
Флетч встал на порог и закричал что есть мочи: «Эй! Добрый день!»
Из кухни появилась женщина.
— Кто вы?
— Флетч.
— Кто? Я вас не знаю. Заходите.
Флетч вошел в холл-коридорчик.
— Вы студент?
— Я из «Ньюс трибюн».
— Том на кухне. Не знаю, проверил ли он вашу работу. — Она повела Флетча на кухню. — Так вы говорите, ваша фамилия Тербун?
В доме пахло мокрыми ползунками, подгоревшей едой, сбежавшим молоком и пылью.
— Я из газеты.
На кухне гремел телевизор, по полу ползал приводимый в движение батарейкой игрушечный танк,
