— Слава Богу, что никого не убило.
— Да, хорошо еще, что автобус тогда опоздал, а то бы вся улица была усеяна мертвыми телами.
— Точно как дождь.
— Ты слышал о том, как чудище напало на автобус на Десятом шоссе?
— Само собой. — Отец взглянул на часы.
— Эта зверюга едва не опрокинула автобус с колес, такую-то махину. А за рулем тогда сидел Корнелиус Мак-Грайв, тот, что водит “тридцать третий” вот уже восемь лет подряд. Знаешь его?
— В самом деле. Я сам с ним не знаком.
— Так вот, он мне потом рассказывал, что чудище было здоровенное, что твой бульдозер. А бегает до чего быстро — быстрее косули. Он сказал, что в последний момент пытался свернуть, но оно садануло автобус в борт рогом, да так, что все стекла повылетели. Корн решил, что автобус развалился на куски. После этого случая он стал подумывать о пенсии.
— Да ну?
— Точно.
Наполнив бак, мистер Уайт вытащил носик пистолета из отверстия. Вставив пистолет в держатель, он взял тряпку и вытер с борта нашего грузовика случайно упавшие капли бензина.
— Вчера пришел новый “тридцать третий” взамен разбитого, а я гляжу, за рулем-то снова старина Корн. Никак не может он бросить свой “тридцать третий”. Ну и ладно, я вроде как к нему привык. Не люблю, когда что-то меняется. А ты, Том?
— Никогда об этом не задумывался, — ответил отец и расплатился.
— Поезжай осторожней! — крикнул вслед мистер Уайт. Мы уже проехали половину дороги к дому, когда отец наконец сказал:
— Нужно просмотреть телефонную книгу еще раз. Может, я все-таки что-то или кого-то упустил.
Он коротко взглянул на меня, потом снова торопливо перевел взгляд на летевшую под колеса дорогу.
— Выходит, насчет Леди я ошибался, Кори. Она оказалась вполне приличной женщиной.
— Да, сэр.
— Ну и ладно, хорошо, что так все вышло. Теперь, когда я узнал, что этот парень совсем не меня зовет со дна озера, у меня здорово полегчало на душе. А того, кого он на самом деле зовет, можно только пожалеть. Парень, наверное, глаз ночью не смыкает, может, он вообще не спит.
Убийца — “сова”, вспомнил я. Все, теперь, кажется, пора.
— Отец? — позвал я. — Мне кажется, я знаю кто…
— Господи помилуй! — внезапно воскликнул отец и так ударил по тормозам, что пикап занесло, и мы выкатились передними колесами на чью-то лужайку. Мотор захлебнулся, затрясся и умолк. — Ты слышал, что только что сказал мистер Уайт, Кори?
Голос отца дрожал от возбуждения. — Он сказал “тридцать третий”! “Тридцать третий номер”, вот что он сказал!
— Сэр?
— Автобус “Трэйлвей”, разве ты не слышал, Кори? Номер “тридцать три”! Только что он несколько раз повторил это, а я и ухом не повел! Ведь может быть, что Леди говорила нам именно об этих цифрах, верно?
Я почувствовал прилив гордости от того, что отец интересуется моим мнением как по-настоящему равного, но все, что я мог ответить, было:
— Не знаю.
— Корнелиус Мак-Грайв точно не мог быть убийцей. Он даже не местный. Но какая связь между автобусом и человеком, что сбросили в озеро Саксон?
Отец крепко задумался, его руки стиснули рулевое колесо. На крыльце дома появилась женщина с метлой в руках и закричала нам, чтобы мы немедленно убирались, пока она не позвонила шерифу, что мы тут же и сделали.
Развернув грузовик, отец покатил обратно к заправочной, станции. Мистер Уайт вторично появился перед нами на пороге своего шинно-смазочного заведения.
— Неужто уже успели весь бак сжечь? — поинтересовался он.
Но отцу ничего было не нужно, только утолить свое любопытство.
— Когда приедет “тридцать третий”? — торопливо спросил он мистера Уайта, на что тот ответил, что ждать автобус следу, завтра около полудня.
Отец сказал, что обязательно приедет.
Может быть, он ошибся и из этого ничего не выйдет, сказал он за ужином маме, но завтра в полдень он обязательно отправится на заправку, чтобы встретить автобус. Он не надеется увидеть там Корнелиуса Мак-Грайва, но обязательно должен узнать, кого “тридцать третий” доставит в Зефир или же, наоборот, заберет из городка.
На следующий день ровно в полдень вместе с отцом я тоже был возле заправки. Мистер Уайт доводил рассказами, как трудно стало нынче достать хороший “Гоу-Джо”, чтобы отмыть от масла и копоти руки, почти невозможно. Отец тронул меня за руку и сказал:
— Вот он идет, Кори. — И вместе с ним мы вышли из тени, где стоял наш пикап, на яркий солнечный свет, чтобы встретить автобус. Автобус “Трэйлвей” под номером “тридцать три”, четко выведенным на табличке над ветровым стеклом, даже не притормозил, просто проехал мимо заправки, и все, только раз гуднув гудком — так Мак-Грайв приветствовал мистера Уайта, на что тот в ответ махнул рукой.
Отец смотрел автобусу вслед, пока тот не скрылся в конце улицы за углом. Автобус ушел, оставив тайну цифры “тридцать три” неразгаданной. Однако когда отец повернулся к мистеру Уайту, по тому, как были напряжены его скулы, я понял, что у него появилась четкая цель.
— Автобус опять придет в полдень послезавтра, Хайрам? — спросил отец хозяина заправки.
— В точности так. Том, — ответил тот. — Ровнехонько в полдень, как часы.
Прищурившись, отец поднес к губам и покусал ноготь большого пальца. Я видел, что в голове его идет быстрая и четкая мыслительная работа. Каким образом он собирается оказаться здесь завтра и встретить автобус, если в это самое время он должен будет находиться на работе в “Большом Поле”?
— Хайрам, — спросил снова он, — ты никогда не думал завести себе на заправке помощника?
— Ну.., в общем-то, тут особенно…
— Меня устроит доллар в час, — решительно перебил его отец. — Буду качать тебе бензин, приберу и вымету гараж и сделаю все, что ты поручишь. Если наймешь меня на каждый день, это как раз то, что мне нужно. Ну что покажешь, Хайрам, по рукам?
Озадаченно хмыкнув, мистер Уайт оглянулся на свой захламленный гараж.
— Ты как раз напомнил мне, что я давно собирался устроить тут ревизию. Разобрать и пересчитать тормозные колодки, прокладки, шланги для радиаторов и все такое. Мне не помешают пара сильных рук и крепкая спина.
Прямо слова Квазимодо Звонаря. Мистер Уайт протянул руку отцу.
— Если тебе действительно нужна эта работа. Том, считай, что ты ее получил. Если ты не против, то у меня начинают в шесть утра.
— Ровно в шесть буду на месте, — с готовностью отозвался отец, пожимая руку мистера Уайта.
Чего-чего, а решительности моему отцу не занимать.
Послезавтра, ровно в полдень, пунктуальный, как хорошо отрегулированные часы, автобус снова махнул мимо заправки, опять даже не замедлив ход, но мой отец был на посту и его план выполнялся.
В наступивший Новый год мы смотрели по телевизору представление, устроенное на Таймс- сквер. Ровно в полночь в разных концах Зефира в небо запустили шутихи, в церкви забили в колокол, а на улице задудели в охотничьи рога и горны. Наступил 1965 год. За новогодним столом мы съели по пятнистой
