— Вот черт, не знал, что у тебя припасено! — Мистер Уайт затряс седой головой. — А ты хитрец, Том!
— Стараюсь не подкачать.
Раздалось тихое постукивание капель. Мистер Уайт выглянул в окно. Облака потемнели, огни вывески за крыше заправки пятнами света легли на асфальт. На оконном стекле появились полоски дождя. Воспользовавшись паузой, отец бросил взгляд на стенные часы, которые показывали без двадцати двенадцать.
— Ладно, так что тут у нас? — Потирая подбородок, мистер Уайт изучил свои костяшки, очень напоминая при этом горбатого сфинкса.
— Так, что скажешь на вот это! — выкрикнул он и выхватил одну из косточек. — Сейчас спишем мне очков пятнадцать…
На улице зашипели тормоза.
Автобус номер “тридцать три” подруливал к заправке мистера Уайта.
— ..двадцать, — закончил мистер Уайт. — Вот это да! Что-то Корни сегодня рановато!
Отец уже был на ногах. Миновав кассовый аппарат и полки с моторным маслом и добавками, он направился к двери.
— Верно, Корни приметил хвост того чудища на Десятом шоссе и прибавил газу!
Отец вышел на улицу, на самый холод. Автобус остановился у желтой вывески. Вздохнула гидравлика — и дверь отъехала в сторону.
— Смотрите под ноги, джентльмены, не оступитесь! — услышал отец, как водитель напутствует пассажиров.
Из автобуса вышли двое мужчин. Холодная водяная пыль хлестнула отцу в лицо, но он прищурился и упорно продолжал рассматривать прибывших. Одному из них было на вид около шестидесяти, другой казался вполовину моложе. Старший из мужчин, одетый в теплое твидовое пальто и коричневую шляпу, держал в руке чемоданчик. У младшего, в джинсах и бежевой куртке, в руках была сумка.
— Удачно вам уладить дела, мистер Стейнер! — крикнул в спину приехавшим водитель Мак- Грайв, на что старший из мужчин, повернув голову, поднял руку в кожаной перчатке и пару раз согнул и разогнул пальцы. Мистер Хайрам Уайт, как раз добравшийся до двери, проговорил, стоя позади отца:
— Ого, парочка приезжих, — потом пригнулся, чтобы увидеть Мак-Грайва. — Эй, Корни, как насчет горячего кофейку?
— Нет, спасибо, Хайрам, мне нужно двигать дальше. Моя сестра Дженни сегодня утром родила. Чем быстрее я закончу маршрут, тем скорее смогу добраться до родильного дома и повидать ее. Это у нее третий — на этот раз мальчик.
— Вот это да! Подниму за тебя стаканчик! Правь осторожней, дядюшка Корни!
— Будь спок, старина! — отозвался Мак-Грайв. Дверь с шипением затворилась, автобус стронулся с места, и перед заправкой остались только отец, мистер Уайт да двое только что прибывших незнакомцев. Все стояли и молча смотрели друг на друга.
Лицо старшего, мистера Стейнера, было изборождено морщинами, но подбородок его выдавался вперед точно край гранитного утеса. Водяная пыль забрызгала его очки, которые скоро придется протереть.
— Прошу прощения, — проговорил он с иностранным акцентом. — Вы не подскажете, где тут найти отель? — Сойдет и комната внаем, — подал голос молодой человек; у него были тонкие светлые волосы и ровный невыразительный выговор жителя Среднего Запада.
— У нас нет отеля, — отозвался отец. — И комнат внаем никто не сдает. У нас здесь редко появляются приезжие.
— Вот так так, — нахмурился мистер Стейнер. — А ближайший отель скорее всего в другом городе и до него далеко?
— В Юнион-Тауне есть мотель, называется “Юнион Пайнс”. До него…
Отец замолчал, уже подняв руку, чтобы указать направление.
— Может быть, вас нужно подвезти, парни?
— Было бы очень неплохо. Это как раз то, что нам нужно, мистер? ..
— Том Мэкинсон, сэр.
Отец пожал протянутую руку в перчатке. От крепкого пожатия мужчины у отца хрустнули костяшки пальцев.
— Джейкоб Стейнер, — представился старший. — А это мой друг, Ли Ханнафорд.
— Приятно познакомиться, — сказал отец.
Шестой пакет был самый тяжелый. В нем оказались собачьи консервы.
— Это нужно отнести вниз, — сказала мне миссис Лизандер, доставая из других пакетов банки с консервами и раскладывая их в кухонные полки. — Когда спустишься, просто поставь пакет на стол. Я сама разберусь.
— Хорошо, мэм.
В кухне горел яркий свет. Миссис Лизандер сняла пальто и, встряхнув его, бросила на спинку одного из стульев, оставшись в темно-сером платье. Достав из пакета банку растворимого кофе “Фолджер”, она открыла ее, легко повернув крышку.
— Могу я спросить тебя, Кори, зачем ты подглядывал к нам в окна?
— Я.., э-э-э…
Думай же, думай быстрее! — мысленно заорал я сам на себя.
— Я думал, что могу заглянуть к вам для того, чтобы.., потому что…
Миссис Лизандер обернулась и внимательно посмотрела на меня. Лицо ее было спокойным и совершенно равнодушным.
— Потому что.., я хотел спросить у доктора Лизандера, что, может быть, он даст мне работу на дневное время. Я думал, может, ему нужна помощь, ну, убирать за животными и все такое.
Я пожал плечами.
— Я согласен на любую работу — нам сейчас нужны деньги.
Внезапно на плечо мне опустилась рука.
Я едва не завопил от ужаса. Я был весьма близок к тому, чтобы грохнуться в обморок. Кровь так внезапно отлила от моего лица, что мне показалось, будто кожу мою словно обдало морозом.
— Весьма самоуверенный молодой человек, — проговорил доктор Лизандер. — Ты согласна со мной, Вероника?
— Да, Франц, — согласно ответила миссис Лизандер и, отвернувшись, спокойно продолжила раскладывать продукты по полочкам кухонных шкафов.
Рука доктора оставила мое плечо. Заставив себя обернуться, я взглянул на него снизу вверх. Очевидно было, что доктор Лизандер только что встал с постели; на нем была красная шелковая пижама, его глаза еще были заспанными, а волосы торчали во все стороны, что особенно не гармонировало с его аккуратно подстриженной бородкой. Доктор зевнул, прикрыв рот той же рукой, которую только что держал на моем плече.
— Можно попросить у тебя чашечку кофе, дорогая? — обратился он к жене. — И чем крепче, тем лучше.
Молча миссис Лизандер принялась готовить для мужа кофе в чашке, на которой был нарисован колли. Поставив кофе для доктора на кухонный стол, миссис Лизандер взяла с плиты чайник с горячей водой.
— Я сегодня слушал Восточный Берлин, около четырех утра, — сообщил жене доктор. — Берлинский оркестр исполнял Вагнера, как всегда чудесно.
Налив кипятка в кружку с кофе, миссис Лизандер помешала кофе и придвинула чашку с дымящейся паром эбонитово-черной жидкостью к мужу, который с наслаждением вдохнул аромат.
— О-о-о, да! — проговорил он. — Именно то, что мне сейчас нужно.
Отхлебнув маленький глоток, доктор удовлетворенно крякнул.
— Горячий и крепкий! — кивнул он.
