откажут мне в своей доле. Было бы хорошо, если бы все эти столь тщательно припрятанные медикаменты еще сохранили свою силу, но увы. И коренья, и травы со временем выдыхаются. Так что большая часть того, что вы видите, к употреблению уже не пригодна… Сим, – обратилась она к одной из служанок, – возьми вон те тюки… Мастер Капайм, вот это – Нерилка показала на стоящую в плетеной корзине бутыль – сок феллиса. А еще я прошлой ночью смешала свежую настойку туссилаго… Все правильно, Сим, можете идти. Воспользуйтесь выходом через кухню, а то лорд Толокамп жалуется, что мы, дескать, протираем ковры главного зала.
Подхватив бутыль с соком феллиса, Нерилка вслед за служанками и Капаймом вышла из кладовой в коридор. Она заперла за собой дверь. К тому времени, когда она покончила с третьим замком, служанки, с двумя тюками лекарств каждая, уже скрылись за поворотом. Пораженный Капайм не знал, что и сказать.
– Я бы прихватила с собой и еще – спокойно сказала девушка, – но четырех лишних служанок присоединившихся к обычной, каждый полдень направляющейся к воротам процессии, еще могут не заметить, а вот больше… Только тут Капайм заметил, что она одета в простую грубую тунику чернорабочего.
– Никто не станет бить тревогу, если одна из служанок вместо того, чтобы повернуть обратно, пойдет дальше, в лагерь. Да и на кухне никто не удивится, если мастер лекарь выйдет из кладовых с лекарствами в руках. Вот если вы появитесь с пустыми руками – тогда другое дело.
Она задумчиво покрутила в руках ключи.
– Нельзя угадать наперед, – задумчиво сказал она и спрятала связку в карман на поясе. – У моей мачехи есть другая связка, – добавила она, заметив недоуменный взгляд Капайма. – Она полагает, что ключи есть только у нее одной. – Нерилка улыбнулась. – Она ошибается. Спасибо моей маме… Идите за мной, мастер Капайм.
Покорность дочерей Толокампа являлась темой непрекращающихся шуток среди молодых людей знатного рода, которых леди Пендра приглашала погостить в Форт холде. Нерилка, как вспомнил Капайм, была старшей из одиннадцати сестер. Двое братьев Кампен и Мостар были старше ее, а четверо – младше. Постоянные беременности леди Пендры тоже служили одной из самых излюбленных тем для шуток. Капайму и в голову не приходило, что у кого-то из отпрысков Толокампа может существовать собственное мнение.
– Леди Нерилка, если вы сейчас уйдете…
– Я не останусь, – твердо ответила девушка.
– …лорд Толокамп…
– Не станет долго плакать, узнав о моем исчезновении, – она поудобнее перехватила тяжелую бутыль и добавила: – А в лагере я могу принести пользу. Я умею готовить лекарства: и мази, и настойки. Вместо того, чтобы уныло сидеть в темном углу я, наконец-то, займусь настоящим делом. Я же знаю, что лекари не справляются. Каждая пара рук на счету. Кроме того, я в любой момент могу вернуться обратно, – и видя недоуменное лицо Капайма, пояснила: – Не думаете же вы, что ворота – единственный выход из холда? Слуги частенько пользуются и другими. А чем я хуже?
Сквозь невысокую арку они прошли на кухню, и облик Нерилки изменился словно по волшебству. Гордая дочь лорда холда исчезла, словно ее никогда и не бывало. На ее месте появилась сгорбленная, неуклюжая женщина, измученная тяжким трудом, в три погибели согнувшаяся под непосильной ношей.
Они вышли во двор. Стараясь, чтобы это выглядело небрежно, Капайм посмотрел в сторону главного двора холда и центральной лестницы. По ней не торопясь спускался мастер Тирон в окружении лекарей и арфистов, работавших в Форте.
– Он будет наблюдать за ними, а не за нами, – прошептала ему Нерилка.
– Ага… запоздалая попытка остановить исход.
Капайм даже задохнулся от негодования. Вслед за Тироном спешили несколько стражников. С этого расстояния мастер лекарь не мог определить, насколько серьезно стражники отнеслись к поручению, возложенному на них Толокампом. Небольшая суматоха на ступенях, и Тирон со своими спутниками пошли дальше. Тем временем Нерилка и Капайм приблизились к границе холда. Палаточный лагерь был разбит слева от огромной скалы Форт холда, в небольшой долине, невидимой из Форта. Над ним по велению лорда Толокампа построили временную изгородь, бдительно охраняемую стражей. Пройти в лагерь можно было только через приземистое караульное помещение. Трое служанок Нерилки положили свои тюки с лекарствами рядом с корзинами еды, оставленными слугами перед ними.
– Если вы выйдете из холда, мастер Капайм, – напомнила Нерилка, – то обратно вас не впустят.
– Мы еще увидимся, леди Нерилка, – пообещал Капайм, – а пока я помогу вам пробраться в лагерь.
Они подошли к караулке, где стражники быстро переносили корзины и тюки на другую сторону загородки, где их терпеливо ожидали обитатели лагеря.
– Мастер Капайм, – почтительно обратился к лекарю начальник караула, – вы не можете…
– Мне хотелось бы только убедиться, что мои медикаменты не пострадают. Передайте, пожалуйста, что эта бутыль легко может разбиться.
– Тут я могу вам помочь, – сказал стражник, подхватывая бутыль и пронося ее через караулку. – Поосторожнее с этим, – крикнул он. – Мастер Капайм говорит, что это лекарство.
Обитатели лагеря пошли собирать переданные им припасы, и стражник поспешно ретировался в караулку. Нерилка, незаметно проскользнувшая у него за спиной, присоединилась к разбиравшим корзины людям. Капайм ждал, что сейчас другие стражники поднимут тревогу: они наверняка заметили, что произошло. Но все было тихо…
Возвращаясь, Капайм думал, что ему и в самом деле никак нельзя покидать его мастерской. Нерилка-то могла с легкостью уйти из своего холда, но главный лекарь Перна должен оставаться на месте. Да, он вполне может отозвать лекарей из Форт холда – это его право как главного мастера лекаря, но в любом случае он должен находиться там, где с ним смогут связаться лекари, разбросанные по всему континенту…
– Можно взять сукровицу от одной королевы, – говорила Морита Лери, и нанести на суставы другой. И тебе вовсе не следовало тащиться в такую даль ради сообщения, которое мог передать кто-нибудь другой.
Они стояли у входа на Площадку Рождений. И Морита, и Лери говорили шепотом, хотя, измученная откладыванием двадцати пяти яиц, Орлита не обратила бы на женщин внимания, даже если бы они орали над самым ее ухом. Королева дремала, свернувшись клубком вокруг своей драгоценной кладки. Выглядела она, с точки зрения Мориты, превосходно, и наездница уже не волновалась о ней. Зато теперь ее начинало одолевать беспокойство о судьбе израненной Тамианты. – Этого никто не может сделать, – отмахнулась Лери, – так, во всяком случае, Киланта сказала Холте. И там все совсем не гладко…
– Да уж я думаю, – Морита нервно ходила взад вперед. – Если действительно на этом поврежденном крыле сукровица так и не появилась… Как Фалга?
– Ее все еще лихорадит.
– Но это не та болезнь, я надеюсь?
– Нет. Ее лихорадит от полученных ран. Но с ней все под контролем лекарей.
– Драконьи яйца! Фалга должна знать, как собрать сукровицу! Придется поручить это Киланте и Дионе.
Морита поглядела на спящую Орлиту.
– Она проснется еще очень нескоро, – Лери взяла Мориту за руку. – Собрать сукровицу и нанести ее куда требуется – это ведь займет совсем не долго.
– Орлита доверяет мне!
– Мне тоже. Каждый миг задержки…
– Да знаю я, знаю! – с болью в сердце она думала о несчастных Фалге и Тамианте.
– Если Орлита проснется, то Холта тут же об этом узнает, – уговаривала ее Лери. – Твоя королева
