трудности ожидали нас; сколько бесконечных неудачных попыток придется сделать, каковы масштабы подготовительных работ и сколько требуется мастерства и опыта. Я попытался вспомнить, сколько времени заняло извлечение золота и серебра на два с половиной миллиона долларов с «Лорентика», затонувшего на глубине всего сто с небольшим футов. Около шести лет, если мне не изменяла память. А Вайленд говорил так, будто собирался сделать это за несколько часов.
— А где именно находится батискаф? — поинтересовался я.
Вайленд показал на полукруглую стенку:
— Это одна из опор платформы, но она поднята на двадцать футов от дна. Батискаф под ней.
— Под ней?! — вытаращился я на него. — Что вы хотите сказать? Что он под этой опорой? Как вы засунули его туда? Как вы попадете в батискаф?
Как, черт вас возьми...
— Очень просто, — оборвал он меня. — Как ты уже понял, я не инженер, но у меня есть... э-э... друг — инженер. Он изобрел способ крепления усиленного и абсолютно водонепроницаемого стального пола в нижней части этой опоры; вниз от пола идет стальной цилиндр около шести футов длиной и чуть менее трех в диаметре. Этот цилиндр открыт сверху и снизу, но сверху он может закрываться люком. В углублении, примерно в двух футах от верха цилиндра, имеется армированная резиновая трубка. Я думаю, ты начинаешь понимать, что к чему, Толбот?
— Да, я понял. Каким-то образом, и явно ночью, вам удалось уговорить работающих здесь инженеров помочь опустить эту опору, — наверное, вы рассказали им эту чепуху о совершенно секретных исследованиях, настолько секретных, что никому не разрешили посмотреть, что тут делают. Батискаф плавал на поверхности, вы медленно опускали опору, пока этот цилиндр не соединился с входным люком батискафа, закачали сжатый воздух в это резиновое кольцо, чтобы получить прекрасное уплотнение, затем опустили опору, заставив батискаф погрузиться. В это время кто-то, возможно, ваш друг-инженер, отрегулировал гидростатический клапан одной из балластных цистерн так, чтобы батискаф легко погрузился, но не потерял небольшой положительной плавучести, необходимой для того, чтобы входная камера плотно входила в цилиндр в нижней части опоры. Теперь, чтобы воспользоваться батискафом, достаточно залезть внутрь, задраить люк в цилиндре и входной люк, выпустить воздух из резинового уплотнения, обхватывающего входную камеру батискафа, заполнить балластные цистерны для получения отрицательной плавучести, чтобы оторваться от опоры, — и вперед.
Возвращение в обратном порядке, но нужен только насос, чтобы откачать воду из цилиндра. Правильно?
— Абсолютно верно, — Вайленд снова изволил улыбнуться, что делал нечасто. — Блестяще, не так ли?
— Не так. Единственное, что вы сделали блестяще — это украли батискаф. Все остальное может придумать мало-мальски компетентный специалист по подводным работам. Возьмите двухкамерный колокол для спасения экипажей подводных лодок — он таким же образом подсоединяется к люку рубки практически любой подводной лодки. И точно такой же способ используется при кессонных работах. Но все же это довольно толково. Ваш друг-инженер был неглупым человеком. Жаль его, не правда ли?
— Жаль? — Вайленд больше не улыбался.
— Да. Ведь он же умер? В помещении стало очень тихо. Секунд через десять Вайленд очень тихо спросил:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что он умер. Когда кто-либо, работающий на вас, внезапно умирает, Вайленд, то я сказал бы, что он больше не был нужен. Но сокровища вы еще не достали, а поэтому он еще был нужен вам. Так что произошел несчастный случай.
Снова наступила тишина.
— С чего ты взял, что произошел несчастный случай?
— Он же был уже в возрасте, Вайленд?
— С чего ты взял, что произошел несчастный случай? — В каждом его слове сквозила угроза. Ларри снова начал облизываться.
— Водонепроницаемый пол, который вы установили в опоре, оказался не таким уж водонепроницаемым, как вам думалось. Он пропускал. Точно, Вайленд? Возможно, маленькая дырочка там, где пол соединялся с корпусом опоры. Плохая сварка. Но вам повезло. В опоре должно быть еще одно поперечное уплотнение — для прочности, в этом я не сомневаюсь. Вы воспользовались одним из стоящих здесь генераторов, чтобы под давлением накачать туда воздух после того, как послали кого-то внутрь опоры, и загерметизировали дверь. Когда вы закачали туда воздух, вода ушла, и этот человек, или несколько человек, смог заварить дырку. Правильно, Вайленд?
— Правильно. — Он снова взял себя в руки. Почему бы и не подтвердить что-либо человеку, который умрет раньше, чем сможет кому-нибудь передать разговор. — Откуда тебе все это известно, Толбот?
— Вспомните лакея генерала. Я видел много подобных случаев. У него то, что называют кессонной болезнью, и он никогда не оправится от нее.
Кессонка, Вайленд. Когда человек работает под высоким давлением воздуха или воды и это давление слишком быстро снимают, в его крови появляются пузырьки азота. Эти люди работали внутри опоры под давлением примерно в четыре атмосферы — около шестидесяти футов на квадратный дюйм. Если они работали более получаса, то и декомпрессия должна была занять по меньшей мере полчаса. Но какой-то безмозглый идиот слишком резко снял давление.
Кессонными или аналогичными работами должны заниматься молодые здоровые парни. Ваш друг- инженер уже не был молодым и здоровым. А у вас, конечно, не оказалось декомпрессионной камеры, поэтому он умер. Лакей может прожить долго, но он больше никогда не узнает, что такое жизнь без боли. Но, думаю, вас это не волнует, Вайленд.
— Мы попусту теряем время, — с облегчением сказал Вайленд — он начал подозревать, что мне, а возможно, и другим слишком много известно о делах на Х-13. Теперь он был удовлетворен и чувствовал огромное облегчение. Но меня интересовал не он, а генерал Рутвен.
Генерал смотрел на меня весьма странно: он явно был озадачен какая-то мысль не давала ему покоя, видно, он начал кое-что понимать.
Мне это очень не понравилось. Я быстренько припомнил все, что говорил и что оставил недосказанным, но не смог припомнить ни единого слова, которое могло бы вызвать такое выражение на его лице. А раз он заметил что-то... Но Вайленд, похоже, ничего не подозревал, ведь вовсе не обязательно, что какое-нибудь слово или обстоятельство, замеченное генералом, будет замечено и Вайлендом. Генерал все же был очень умным человеком — дураки не зарабатывают почти триста миллионов, начав на голом месте.
Но я не собирался давать Вайленду возможность увидеть выражение лица генерала и спросил:
— Итак, ваш инженер помер, и вам нужен, скажем, водитель для батискафа?
— Ошибаешься. Мы и сами умеем управлять батискафом. Уж не считаешь ли ты, что мы такие безнадежные идиоты, чтобы спереть батискаф, не зная, что с ним делать? В Нассау мы достали все инструкции по ремонту и эксплуатации на французском и английском языках. Не волнуйся, мы умеем управлять им.
— В самом деле? Очень интересно.
Не спрашивая разрешения, я уселся на скамью и закурил — они должны были ожидать от меня чего-нибудь подобного:
— Тогда зачем я вам нужен?
Впервые за наше недолгое знакомство Вайленд пришел в замешательство.
Затем нахмурился и бросил:
— Мы не можем запустить эти проклятые двигатели.
Я глубоко затянулся и попробовал выпустить дым колечком, но из этого ничего не получилось — я никогда не умел этого делать.
— Так, так, так, — пробормотал я. — Очень неудачно. Для вас, конечно, а для меня это очень удобно. Вам нужно лишь запустить два маленьких моторчика и — гопля! — сокровища у вас в руках. Ведь не
