за грошами же вы охотитесь. А запустить эти моторчики без моей помощи не можете, что очень удобно для меня.
— Ты знаешь, как запустить моторы? — холодно спросил Вайленд.
— Возможно. Это несложно, это всего лишь электрические моторы, работающие от аккумуляторов, — улыбнулся я. — Но электрические цепи, переключатели и предохранители — весьма сложные. В инструкциях они, конечно, указаны?
— Указаны, — ответил Вайленд. Внешний лоск начал понемногу слезать с него, и он почти рычал. — Они закодированы ключом, которого у нас нет.
— Прекрасно, просто прекрасно, — я лениво поднялся на ноги и встал перед Вайлендом. — Без меня вы проиграли, не так ли?
Он не ответил.
— В таком случае я требую награды, Вайленд. Гарантию моей жизни.
В действительности это не волновало меня, но я знал, что должен потребовать этого, иначе он станет чертовски подозрительным.
— Какую гарантию вы можете предложить, Вайленд?
— Боже мой, Толбот, вам не нужны никакие гарантии, — с негодованием и изумлением сказал генерал. — Зачем кому-нибудь убивать вас?
— Послушайте, генерал, — терпеливо разъяснил я. — В джунглях Уолл-стрита вы, возможно, и крупный хищник, но когда речь идет о преступном мире, то здесь вас нельзя отнести даже к котятам. Любого человека, который не работает на вашего друга Вайленда и знает слишком много, всегда ждет один конец, когда он, конечно, ему больше не нужен.
Вайленд знает цену деньгам, даже когда они ему ничего не стоят.
— Вы подразумеваете, что меня тоже ждет такой же конец? поинтересовался генерал.
— Вас — нет, генерал. Вы в безопасности. Я не знаю да и не хочу знать, что связывает вас с Вайлендом. Возможно, он держит вас на крючке, возможно, вы по уши завязли и работаете с ним, но в любом случае это не имеет значения. Вы в безопасности. Исчезновение самого богатого в стране человека приведет к самой крупной за последние десять лет полицейской охоте. Извините за цинизм, генерал, но так обстоит дело. Огромные деньги вызывают огромную активность полиции. Полиция будет оказывать сильный нажим на всех, генерал, а кокаинисты, подобные нашему ошалелому другу, показал я на Ларри, — имеют обыкновение легко раскалываться под нажимом.
Вайленд знает об этом. Так что вы в безопасности, и если не являетесь надежным партнером Вайленда, он найдет способ заставить вас держать язык за зубами, когда все это кончится. Вы ничего не сможете доказать — вы один, а их — много, и, думаю, даже ваша дочь не в курсе того, что происходит. К тому же есть Ройал, а знать, что вокруг рыщет Ройал, ожидая, когда кто-нибудь сделает хоть малейшую ошибку, — достаточная гарантия, что человек не станет поднимать шума. — Я отвернулся от генерала и улыбнулся Вайленду. — Но меня-то можно пустить в расход. — Я щелкнул пальцами. Гарантии, Вайленд, гарантии.
— Я гарантирую вам жизнь, Толбот, — спокойно сказал генерал Рутвен. Я знаю, кто вы, вы — убийца. Но я не позволю просто так убить даже убийцу.
Если с вами что-нибудь случится, я заговорю, невзирая на последствия.
Вайленд прежде всего — человек дела. Ваше убийство не компенсирует тех миллионов, которые он потеряет, так что вам нечего бояться.
Миллионы. Впервые они назвали сумму, за которой охотились. Миллионы.
И добыть их для них должен был я.
— Спасибо, генерал, вы очень добры, — ответил я, потушил сигарету, и с улыбкой повернулся к Вайленду:
— Принесите инструменты, дружок, и пойдем посмотрим на вашу новую игрушку.
Глава 9
Склепы, как правило, не делают в виде металлических цилиндров высотой двести футов, но если бы их делали, эта опора Х-13 стала бы сенсацией. Как склеп, конечно. Здесь было холодно, сыро и темно; мрак не рассеивался, а лишь подчеркивался тремя слабыми светильниками вверху, посередине и внизу; все выглядело жутковато и зловеще и вселяло ужас; многократное эхо голосов наполняло темную, похожую на пещеру, конструкцию — все это напоминало апокалипсическую картину, когда ангел выкликает твое имя в день Страшного Суда. По такому месту, должно быть, проходят после смерти, мрачно подумал я, а не при жизни.
В качестве склепа это место прекрасно, а когда через него предстоит пройти, — ужасно. Единственно, что связывало верх с низом, — несколько железных лестниц, приваренных к клепаным стенам опоры. Лестниц было двенадцать — в каждой по пятнадцать ступеней, и никаких площадок для отдыха. На плече у меня висел тяжелый мегометр, а ступени были мокрыми и скользкими, и, чтобы не сорваться с лестницы, мне приходилось цепляться за ступени изо всех сил, отчего мышцы рук и плеч страшно болели. Второй раз подряд я этот путь не прошел бы.
Обычно в незнакомом месте хозяин показывает дорогу, но Вайленд пренебрег своими обязанностями. Пожалуй, он боялся, что, если пойдет первым, я исхитрюсь врезать ему по голове ногой и он упадет и разобьется.
Как бы то ни было, я полез первым, а Вайленд и двое его парней с холодными глазами, ждавшие нас в помещении наверху, полезли вслед за мной. Ларри и генерал остались наверху, но ни у кого не сложилось впечатления, что Ларри способен укараулить кого-нибудь. Генерал был волен делать что угодно, но Вайленд, похоже, не боялся, что генерал воспользуется свободой, чтобы подложить ему свинью. Это казалось необъяснимым, но сейчас я знал ответ на эту загадку. Или мне казалось, что знал, и если я ошибался, то погибнут невинные люди. Я выбросил эту мысль из головы.
— Отлично. Открой люк, Сибэтти, — распорядился Вайленд.
Более мощный из двух парней наклонился, отдраил и поднял крышку люка.
Я уставился на узкий стальной цилиндр, который вел к стальной кабине под батискафом, и сказал Вайленду:
— Полагаю, вы знаете о необходимости заполнить эту входную камеру водой, когда отправитесь искать сокровища Черной Бороды?
— Это что еще за новости? — Он пристально, с подозрением посмотрел на меня. — Зачем это?
— Вы что, собирались оставить ее незаполненной водой? — недоверчиво спросил я. — Но входная камера обычно заполняется водой, как только начинаешь погружение. И это на поверхности, а не на глубине в сто тридцать футов, на которой мы сейчас находимся. Конечно, она выглядит прочной, возможно, даже выдержит давление и на вдвое большей глубине, я этого не знаю. Но знаю, что для плавучести она окружена баками с бензином, в которых около восьми тысяч галлонов бензина, и внизу эти баки выходят в море. Давление в этих баках точно соответствует давлению воды, поэтому они изготовлены из тонкого металла. Но если внутри входной камеры будет воздух, на ее стенки извне будет оказываться давление по меньшей мере в двести фунтов на квадратный дюйм. Такого давления камера не выдержит. Ее стенки продавятся, бензин вытечет, положительная плавучесть исчезнет, и вы останетесь на глубине четырехсот восьмидесяти футов. Навсегда.
Из-за царившего мрака трудно сказать что-либо определенно, но я мог поклясться, что Вайленд сильно побледнел.
— Брайсон не сказал мне об этом, — дрожащим голосом прошептал он.
— Брайсон? Это ваш друг-инженер? — Вайленд не ответил, и я продолжил:
— Думаю, он и не сказал бы. Ведь он не был вашим другом, Вайленд, не так ли? Он работал под дулом пистолета и знал, что кто-нибудь нажмет на курок, когда в нем перестанут нуждаться. Так на черта ему было говорить вам об этом? — Я отвернулся и поправил висевший на плече мегометр. — Я пойду вниз один. Чье-либо присутствие будет только нервировать меня.
