Превратившаяся в газ летучая жидкость из бутыли полыхнула над его головой.
Вышибло стекла, сдуло кошек и запахло паленым.
Барон пригнулся к полу, схватился за голову и обнаружил, что волос у него на голове больше нет. Никаких. Только крохотная горстка, моментально осыпавшаяся под его руками.
Из-под стола выкарабкалась и поползла в его сторону упрямая рука. Нервы барона не выдержали, и он, спотыкаясь и разбрасывая вешалки, кое-как протиснулся в приоткрытую дверь, выбежал на улицу.
Слуги и свидетели взрыва дружно таращились на поднимающееся к небесам облако черного дыма, а при виде враз облысевшего и позеленевшего хозяина вообще потеряли дар речи.
Барон взлетел по выдвижным ступенькам в карету, хлопнул дверцей так, что потрескались стекла, и прокричал кучеру:
– Гони домой, ноги моей здесь больше не будет!
– Чего не бу… – не сразу догадался кучер. – А-а-а! Понял! Ннннооо, пошла!
Карета рванула с места и скрылась за углом. Поднятые клубы пыли медленно осели на булыжную мостовую.
В гостинице было прохладно и тихо. Пустые коридоры освещались развешенными через каждые десять метров фонариками со свечками, и молодому консьержу приходилось в начале каждого часа совершать обход по этажам и заменять догоревшие свечи на новые. Расплавленный воск складывался в специальную сумку и шел на переплавку здесь же в гостинице: владелец считал, что лучше сэкономить на переработке, чем постоянно покупать новые свечи. За счет этого в коридорах было постоянно светло, и никому из полуночников не приходилось шарахаться по ним в полной темноте.
Консьерж совершил обход по второму этажу и теперь отдыхал до начала следующего часа: ровно в два часа ночи предстоит заменить свечи на третьем этаже.
Еще одна хитрость со свечами состояла в том, что владелец гостиницы с их помощью контролировал работу персонала – за ночь должно было сгореть определенное количество свечей. И если огарков было меньше положенного, это означало, что рабочий персонал не выполнял положенную работу, а самым наглым образом спал на рабочем месте.
Зазвенели колокольчики на входной двери, консьерж перевел взгляд с головоломки, которую пытался решить, на вошедших. Три человека в серых плащах и шляпах подошли к столику, предварительно внимательно осмотрев помещение. Консьерж наметанным взглядом определил, что перед ним не простые смертные, встал и вытянулся в струну.
– Вольно, гражданский! – вместо приветствия сказал агент, доставая из кармана книжечку из натуральной кожи, на которой был вытеснен сверкающий золотой краской герб страны и надпись «тайный отдел». – Я гляжу, ты не лыком шит, сразу видишь, кто явился?
– Стараемся! – отчеканил консьерж. – Чем могу быть полезен?
– Как всегда, нам нужны обычные статистические данные о прибывших и убывших. Не считаешь ли кого недобрым человеком, который скрывается от чужих властей, опасаясь расплаты за свои смертные грехи? Не видел ли кого подозрительного сегодня? Говори!
– Были тут одни… в смысле, двое были! – консьерж пододвинул к себе колокольчик для вызова персонала, колокольчик тихо дзынькнул. – Вошли, спрятав головы под капюшоны, чтобы их никто не видел, заплатили – руки были в перчатках – и быстро поднялись наверх, предупредив, чтобы их никто не беспокоил. У меня такое чувство, что это не люди.
– А кто?
– Не знаю, но я увидел кусочек их кожи, между рукавом и перчаткой, она была зеленая!
Агенты переглянулись.
– Это не страшно, – объявили они, – во дворце, строго между нами, сегодня полным-полно синеньких дымящихся гостей. Что уставился, как баран на новые ворота? Не веришь?
– Верю-верю-верю! – испуганно затараторил консьерж. – А откуда они взялись?
– Это секретная информация! – отрезал агент. – Кроме того, мы пришли не на допрос! Точнее, не на наш допрос. Ты понимаешь?
– Еще как!
– Тогда скажи нам, в каком номере остановился царевич Доминик и кто его попутчики?
Консьерж перелистнул огромный разлинованный лист не менее огромной тетради, провел указательным пальцем по строчкам, отыскал нужную графу и прочитал:
– Царевич Доминик, советник Ларриан и путешественник Змейго Рыныч.
– Это такой человек в плаще с подмигивающей черепушкой? – уточнили агенты.
– Здесь не написано, – стушевался консьерж. – Я сам лично его не видел, он заселился не в мою смену.
Агенты нахмурились.
– Это сильное упущение с вашей стороны, – сурово сказал один из них. – Слушай мой приказ, юноша: с сегодняшнего дня напротив имени каждого постояльца записывать его особые приметы. Одежда, цвет волос, цвет глаз и так далее. Это крайне необходимо теперь, когда на дорогах лютуют разбойники, и по этим записям можно будет узнать, где какой путник останавливался в последний раз!
– Будет сделано!
– Отлично! А теперь скажи нам, в каком номере остановился путешественник Змейго Рыныч, и сиди себе ни о чем не беспокойся. Намек ясен?
– Что бы ни случилось – не обращать внимания! – с готовностью выпалил консьерж.
– Правильно соображаешь – далеко пойдешь! – прокомментировали агенты. – Вот тебе золотой в качестве премиальных.. Сам понимаешь: молчание – золото! Итак, какой у него номер?
– Сто девятнадцатый.
– Молодец, сиди читай!
Консьерж занялся любимой головоломкой, троица в серых костюмах поднялась по центральной лестнице на второй этаж.
– Входим тихо, как к себе домой, – объявил главный. – Делаем вид, что разбираем вещи – запомните, что в каком порядке лежит, и ни в коем случае не пытайтесь оставить всё так, как было! Мы должны запугать их так, чтобы они решили бежать отсюда куда глаза глядят!
– Они будут жаловаться, уровень-то у них приличный, – возразил второй агент. – Сложно сделать так, чтобы не вспыхнул международный скандал.
– Этим займутся другие, – троица остановилась около названного консьержем номера, главный вставил в замочную скважину запасной ключ из гостиничного резерва и повернул его два раза. – Не забывайте: переворачиваем номер вверх дном тихо и аккуратно, несмотря на то, что в гостинице никого нет.
– Хватит говорить банальности! – не выдержал второй.
– А что еще говорить в таких случаях? – удивился главный. – Все так делают. И раньше делали, и в будущем будут делать.
– Иногда лучше молчать.
– Не наш метод! – не согласился главный. – У нас важно разговорить подозреваемого. В молчанку пусть играют другие. Прошу!
Дверь отворилась, троица вошла, дверь закрылась, замок щелкнул два раза.
Из номера сто восемь, находившегося неподалеку от сто девятнадцатого – с противоположной стороны и чуть наискосок, выглянул человек в капюшоне.
– Зашли! – он довольно потер ладони в перчатках. – Еще и переоделись, маскировщики несчастные! Всё равно от нас не скроются!
– У меня руки чешутся надавать этому гаду по морде лица за издевательство над нами! – воскликнул напарник.
– Он сделал нас зелеными, а мы сделаем его фиолетовым! В крапинку!!!
– Поставим ему один большой синяк! – грабитель взял в руку дубинку.– Пошли, чего ждем?
– Сейчас они уснут, и мы их вежливо разбудим, – усмехнулся его напарник. – Он хотел веселья, он его получит! Очень большое и запоминающееся веселье, на всю оставшуюся жизнь.
