Она равнодушно скользнула по ней взглядом и бросила ее на пол.
— Какое к черту бюро «Щит»?
— Вы подруга покойной Кати Кислицкой, — начал я вкрадчивым тоном, — Я занимаюсь расследованием ее убийства. Есть люди, желающие знать правду о смерти вашей лучшей подружки. Они меня наняли.
— Ах, вот оно что! — с крика она перешла на мелодичный перезвон. — А что же менты?
— Они закрыли дело после смерти ее мужа. А то, что им удалось раскопать, меня не устраивает в корне. Полное отсутствие прямых улик.
— Жаль.
— Что жаль?
— Что вы не можете починить мой плеер. Я сдыхаю от тоски и не выношу своего собственного голоса.
— Напрасно. Вы очень талантливы. Сегодня трудно найти певиц с настоящим голосом.
Мой комплимент не произвел на нее никакого впечатления. Она сама знала себе цену и уже наслушалась высокопарных слов.
— Кажется, мы отвлеклись, — поправился я.
— Ах да, менты! Они действительно ни на что не способны. Вы что же думаете, у вас получится лучше? Лучше, чем у этого голубоглазого майора?
Впрочем, вы тоже голубоглазый. Может, у всех сыщиков голубые глаза? Тогда я за сыщиков!
— Майору наплевать на истину. Ему нужен отчет, остальное его не волнует.
Меня интересует правда, и никто меня во времени не ограничивает. Так значит вы знакомы с майором?
— Ну, кончено же… Боже, этот отвратительный допрос… Его больше интересовало грязное белье, чем смерть Кати, — она скорчила кислую физиономию, потом глянула на меня. — Что вы стоите? Садитесь.
— Благодарю, — я остался стоять на месте.
— Хотите выпить?
— Я не пью.
— Мать честная! Колоссально! Сыщик с голубыми глазами да еще не пьет по утрам. Идеальный герой из криминального романа. Ну а как насчет женщин? — она хитро подмигнула мне. — Все они, конечно, падают при вашем появлении. А под плащом у вас короткоствольный автомат, пробивающий любую стену.
— Эта сказка про майора, а не про меня. Я не ношу оружия. Что вы еще интересного о нем можете сказать?
— Ничего. Отвратный тип. И вы мне тоже начинаете надоедать. Только еще большую тоску наводите своим нытьем. Ладно, садитесь. Мой следующий номер под занавес, и мне еще долго ждать, а собственная рожа в зеркале вызывает тошноту.
Я все же присел на край стула у трюмо, а она забралась с ногами на кушетку и подмяла их под себя. Мне жаль было ее роскошное платье.
— Ладно, сыщик, слушай, — она с легкостью перешла на ты, и тон ее стал заговорщицким. — Этого майора я увидела на следующее утро. Уже после того, как Катюшу зарезали. У ее номера стояли менты. Я-то еще ничего не знала. Не успела я и рта раскрыть, как меня впихнули внутрь. Там командовала какая-то баба. Клевая красотка, одета от Кардена, но хамло страшное. Она ввела меня в спальню, а там кровища, кошмар… Кто-то лежал на полу, накрытый простыней. «Вы ее знаете?» — спросила она. Вот сволочь? Я тут так и вырубилась. Потом меня обхаживали нашатырем. В жизни не забуду того ужаса. Катя так и стоит в моих глазах. — Она замолкла и стерла слезинки с глаз, размазав тушь по щеке. — Короче говоря, эта стерва оказалась следователем прокуратуры.
— Задорина?
— А черт ее знает. Кажется, так. Потом меня отвели в соседнюю комнату. Там и сидел майор. Он разговаривал с Тимуром. Узнав, кто я, он указал мне на стул и велел ждать. Я, находясь в шоке, подчинялась всему, как дрессированная мартышка. Тимур тоже был бледен, но он всегда умел держаться. Такого на кривой козе не объедешь.
— Вы помните, о чем они разговаривали?
— Конечно. Этот день мне засел в памяти до конца жизни и отдается эхом в тяжелых снах. Майор… Как его…
— Лиходеев. Денис Лиходеев.
— Да-да, Лиходеев. Именно так он мне потом и представился. Он спрашивал у Тима, где тот провел ночь. Тимур возмутился. Мол, не его собачье дело, где он проводит ночи. Тим в открытую презирал мента. Но и Лиходеев вел себя жестко, ему было наплевать на чувства Тима. Он тихо заметил, что Тим обязан отвечать на вопросы. Речь шла об убийстве. И он продолжал наседать на него. Когда Тимур в последний раз приходил к жене в гостиницу? Тим ему ответил, что вообще никогда здесь не был. Жена принципиально не ездила к нему в коттедж, а он не намерен бегать к жене в гостиничные номера, как к уличной шлюхе. Они встречались в московской квартире отца. И вообще он не собирается отвечать на его вопросы. Пусть вызывает к себе его адвоката и беседует с ним. Обложив майора как следует, Тим вышел, хлопнув дверью.
— И они его не задержали?
— Нет. Какой-то мент хотел его нагнать, но майор остановил его. «Оставь его, Астахов, — прикрикнул майор. — Никуда этот псих от нас не денется. Он прикован к своим миллионам. Мы возьмем его в любую минуту».
— О чем он спрашивал вас?
— О Кате. Когда я видела ее в последний раз? Ну я сказала, что заходила к ней в одиннадцать вечера. Катя была весела, и мы договорились утром сходить в бассейн. Я отработала ночь и заехала за ней, а тут такое творится.
— Вы-то сами верите, что Катю убил ее муж?
Она открыла рот, но ничего не сказала, будто напугалась. Потом серьезным, спокойным голосом, что совершенно не вязалось с ее темпераментом, произнесла:
— Нет, не уверена.
— Максим Круглов был ее любовником?
Она бросила на меня колючий взгляд.
— И ты туда же?
— Я работаю, а не копаюсь в грязном белье. Мне уже многое известно. Я хочу знать все, чтобы установить истину. Сейчас уже не уместно заботиться о чести мертвой подруги.
— Хваткий ты малый. Мне нравится твой подход.
Любовь долго и внимательно смотрела на меня. Кажется, хмель выветрился из ее головы.
— А при чем тут Макс?
— Есть предположение, будто Тимур убил жену из-за ревности.
— Тимур подонок, каких свет не видывал, но он не знал о их связи.
— Уверены?
— Конечно. Если бы знал, то в худшем случае бросил бы ее. Не такой он дурак, чтобы убивать жену из ревности. У него любовница жила в коттедже, поэтому Катя туда не ездила. За ним бабы табунами ходили.
— Значит, Лиходеев ошибся? Его версия ничего не стоит?
— Да при чем тут Лиходеев! Тимур унизил его и смешал с дерьмом. У мента взыграло самолюбие, и он решил его потопить и доказать всем, что ему любые орешки по зубам.
— Вы и сами, Люба, отличный детектив. В ваших рассуждениях все логично.
Этот комплимент ей понравился. Вероятно, он для нее непривычен. Ее разглядели с другой стороны. Ну а мне большего и не надо.
— Почему вы не любите Тимура? У вас на него зуб и, тем не менее, вы его защищаете.
— Подонок, я же сказала. Катьку он не убивая, а отца своего убил, чтобы завладеть капиталом.
