Сейчас же это время составляло ровно три часа сорок минут. Бишоп перевел взгляд на таймер — через сорок минут «Патна» выйдет из гиперпространства, но это уже дело корабельного компьютера, вмешательства андроида здесь не требуется. Бишоп поднялся с кресла, вышел в коридор и спустился в гибернационный отсек корабля. В этой экспедиции люди будут выводиться из анабиоза в порядке очереди: сначала отряд русских «волкодавов» — двадцать человек — вместе с командиром, полковником Реттом Гором, и капитан Хоуп. Затем проснутся медики и биологи, а последними из гиперсна выйдут Хиллиард, Пауэлл, Блейк и пара бюрократов из ООН и правительства США, а также робототехники, вспомогательный персонал — и консультант Семцова.
Пройдя между рядами капсул, Бишоп убедился, что все аппараты в порядке и на экранах, установленных на основаниях саркофагов, жизненные показатели каждого человека в норме. Камеры, в которых находились военные, уже начали процесс вывода людей из гиперсна. Бишоп видел, как кривая температуры на миниатюрных дисплеях медленно ползет вверх, атмосферное давление внутри капсул приближается к обычному, учащается пульс и дыхание людей, оживляются линии энцефалограмм. Убедившись, что процесс размораживания проходит без осложнений, Бишоп еще раз оглядел криогенный отсек и вернулся в рубку. Пока он поднимался на лифте наверх, его сенсоры уловили снижение и, на несколько секунд, полное исчезновение гравитации. Значит, корабль перешел на досветовую скорость и «Патна» начинает торможение. В рубке Бишоп бросил взгляд на дисплей, показывающий скорость корабля по отношению к ориентиру: цифры постепенно уменьшались, а в иллюминаторах уже можно было разглядеть оранжевую звезду. На вспомогательных мониторах плыли увеличенные изображения вращавшихся вокруг нее планет. Одна из них носила зловещее имя Ахеронт.
Прозрачные колпаки над последними двенадцатью капсулами плавно поднялись вверх. Семцова услышала, как справа кто-то шумно зевнул и знакомый голос произнес:
— Похоже, приехали. — Это оказался Хиллиард.
Семцова приподнялась на локтях и огляделась. Большинство криогенных капсул уже пустовало, и только в нескольких соседних шевелились еще не проснувшиеся до конца люди. Из стоявшего рядом агрегата вылезал взъерошенный, как мокрый воробей, Хиллиард. Потянувшись и сделав несколько энергичных движений руками, он повернулся в сторону Семцовой.
— Рад видеть вас в добром здравии, уважаемая коллега, — приветливо сказал он и, подойдя к капсуле, протянул руку: — Ну же, выбирайтесь.
— Я уж как-нибудь сама, — буркнула Семцова, садясь. Старая боль дала о себе знать легкой отдачей во всем теле.
— Идемте в душ, думаю, это вас несколько взбодрит. Да и после нескольких недель гиперсна пахнем мы все вовсе не как фиалки. — Хиллиард по-прежнему стоял рядом. Семцова, не обращая на него внимания, разминала затекшие мышцы. Оглядываясь вокруг, она обратила внимание на пожилого человека, озабоченно копавшегося в своем шкафчике с одеждой. Наконец он извлек из кармана пиджака очки с толстыми стеклами и торжественно нацепил их на нос. Перехватив ее заинтересованный взгляд, Хиллиард сообщил:
— Это профессор биологии Блейк — ученый с мировым именем. Вы наверняка слышали о нем.
— Разумеется. Но боюсь, что после того, как вы спуститесь на Ахеронт, о нем больше никто не услышит. — Семцовой совершенно не хотелось поддерживать дальнейший разговор, и она, демонстративно отвернувшись, прошла к душевой. Хиллиард, заметив среди остальных Ричмонда Пауэлла, подошел к нему:
— Как спалось?
— Отвратительно, — скривился Пауэлл. — Особенно сейчас. Такое чувство, что меня полгода хранили в холодильнике. Это мой первый дальний перелет, вы же знаете.
— Видите эту женщину? — Хиллиард кивнул в сторону душевых кабинок, возле одной из которых стояла Семцова.
— Это и есть та самая Мария Семцова? — догадался Пауэлл.
— Да. Совершенно оправилась после инцидента на Фиорине.
— Ну и прекрасно. — Пауэлл сделал несколько приседаний, и его суставы издали неприятный скрип. — Думаю, она во многом нам поможет.
— Что-то я начинаю в этом сомневаться, — проворчал Хиллиард и тоже направился в душ.
Семцова, подставив голову под тугую струю горячей воды, обдумывала план дальнейших действий. Единственным ее союзником оставался только Бишоп. Она рассчитывала на возможную помощь Казакова и его подчиненных (все-таки соотечественники, тоже недолюбливающие американцев!). За долгие дни, проведенные в госпитальном блоке, Семцова точно решила для себя, что сделает все возможное, лишь бы помешать компании «Уэйленд-Ютани» заполучить живого Чужого. Пусть даже ценой собственной жизни. Проблема одна — как это сделать? Что ж, по ходу развития событий станет видно, как быть. Но очевидно — для начала следует хотя бы внешне согласиться со всеми планами Хиллиарда и попытаться войти к нему в доверие. Семцова хмыкнула: «С этого момента становлюсь паинькой. Если получится».
Она смыла с себя пену и выключила воду. Натянув новое белье, лежавшее здесь же в непромокаемом пакете, Семцова вышла из кабинки и, отыскав в ряду шкафчиков с одеждой тот, на котором красовалась табличка с ее именем, открыла его и начала одеваться. Несмотря на тягостное настроение, остаткам ее самолюбия польстил обнаруженный в шкафу пакет с новеньким темно-серым комбинезоном, украшенным тремя серебристыми шевронами капитана торгового флота. Только нашивки почему-то были американскими — звездно-полосатые флажки и ублюдочный короткоклю-вый орел. В верхнем слева кармане лежала ее лицензия и личная карточка — пропуск с правом посещения всех отсеков корабля. Такая вещь могла очень пригодиться.
Мельком взглянув на свое отражение в зеркале, укрепленном на дверце, Семцова с удовлетворением отметила, что выглядит не так уж плохо и даже волосы изрядно отросли и начали слегка виться. Затянув пряжку ремня и схватив сзади шевелюру розовой резинкой в короткий хвостик, она закрыла шкаф и, обернувшись, наткнулась на Хиллиарда.
— Недурно смотритесь, — подытожил он, внимательно оглядев Семцову сверху донизу. Сам он был одет в строгий деловой костюм, на галстуке поблескивала золотая булавка. Бриллиант, укрепленный на ней, сверкал вызывающе. — У меня к вам есть серьезный вопрос, капитан. — Он снисходительно посмотрел на знаки различия, вышитые на одежде Маши. — И я задаю его в последний раз.
— Слушаю, — холодно отозвалась Семцова.
— Я еще раз предлагаю вам помочь нашей экспедиции. В вопросе о Чужих вы бесценный консультант, и я не хотел бы…
— Мистер Хиллиард, я уже согласилась оказывать вам максимальное содействие, — перебила его Семцова. — Я постараюсь применить все свои знания о чужой жизни. Не будем больше возвращаться к этому вопросу.
— Мы обеспечим вам полную безопасность. У вас даже не будет необходимости спускаться на планету, — заверил Хиллиард.
— Тогда в чем будет заключаться моя задача? — Семцова постоянно напоминала себе, что в этот момент ссора с Хиллиардом ей нужна меньше всего.
— Вы будете давать дополнительные инструкции бригадам биологов и военных. Кроме того, вы и Бишоп — единственные, кто знает хоть что-то о Чужих. Я имею в виду создания, за которыми мы охотимся. Так вы согласны?
Семцова, задумавшись, смотрела на мерцающие огоньки одной из криогенных капсул. «Хорошо, — рассуждала она. — Буду действовать как задумала, то есть соглашаться. А потом посмотрим…»
— Если вы хотите от меня только этого, — она перевела взгляд на Хиллиарда, — то, пожалуй, мы договоримся. Но у меня есть условие.
— Какое? — Он нетерпеливо теребил лацкан пиджака.
— Я хочу получить гарантии, что в случае гибели хотя бы одного человека по вине Чужих вы уничтожите все экземпляры, какие вам удастся получить. — Она помедлила и добавила: — Если удастся.
— Считайте, что эти гарантии у вас в кармане. — Хиллиард широко и с явным облегчением улыбнулся. — Рад, что мы с вами достигли взаимопонимания. А сейчас пойдемте перекусим. Делами
